Утро добрым не бывает. Эта аксиома была для Романова ежедневной, ни кофе, ни утренняя зарядка, ни сигарета, ничего из этого не могло поменять отношение следователя к данному времени суток. Сегодняшнее - весеннее, также не было и не могло быть исключением. По окну стучала капель, снег дружно таял, оставляя после себя стекающие в канализацию ручейки, птицы орали, как оглашенные, а Николай Павлович, подняв воротник своего черного пальто и стряхивая по пути пепел с тлеящей сигареты, шел по направлению к метро, потому, что пробок к это время суток можно было собрать кучу. Подземка встречает его привычным шумом, типичным "благоуханием", от которого впору зажать нос, и толкотней, потоком, несущим его вперед вниз по лестнице, к вагонам.
- Осторожно двери закрываются, следующая станция...
Привалившись к поручню спиной, Николай читает ежедневные сводки новостей, просматривает прогноз погоды, ведь он снова оставил зонт дома, издедка сверяется с табло, ведь у него наушники с утра в приоритете.
Выходя на знакомой мраморной Бауманской, Романов поднимается по ступенькам, выходя из пасти подземного монстра, и останавливается, чтобы прикурить еще одну сигарету. На часах 7:30, до главного парадного, рукою подать, от силы минут 5, поэтому у него есть время, чтобы просто постоять, смотря как лениво и сонно начинает моргать фонарями просыпающийся город.
- Николай Павлович! - стоит ему потянуть на себя тяжелую деревянную дверь, и войти в прохладный подъезд комитета, к Николаю подлетает лейтенант, суетливый, с подобострастием в глазах, желанием угодить, вечным "а не угодно ли Вам", тем, чего бесит Романова больше всего.
- Что случилось, Алексей.
Полковник никогда не грубит, не выказывет антипатии, ни повышает голоса - это отличает его почти от всего руководящего состава Следственного комитета, от вечно любящих поорать начальников, которых хлебом ни корми, но дай показать свою власть.
- Вы просили вчера собрать  материалы по поступившему делу Волконского. Вот все, что есть - ему протягивают зеленую папку, которая в общем по по весу не так уж и тяжела, хотя как слышал Романов в деле пока пять томов.
- А....
- Остальные - секретно.
Отвечает на его почти незаданный вопрос, молодой человек и ждет, по всей видимости дальнейших указаний. Стоять посредине коридора нет никакого смысла, поэтому следователь кивает, отпуская лейтенанта восвояси.
- Благодарю, дальше я сам.
Алексей испаряется, удаляясь в сторону кажется кафетерия, а сам Романов, втайне мечтая о чашке кофе, идет к себе в кабинет, чтобы наконец посмотреть то самое дело.
Дело государственного преступника Волконского.
Кажется, сейчас никого не удивишь такими вот людьми, они есть были и всегда будут, они ищущие для себя лучшей доли, и ради этой доли предают собственную родину, к которой по идее должны были испытывать патриотизм.
- Не все такие гребанные ценители, как ты. - усмехается про себя Николай, поворачивая пару раз ключ в замке и входя наконец в свой небольшой, но довольно уютный кабинет. Наверное, это небольшой кусочек его рабочего мира, в котором он может укрыться, как в скорлупе и подумать, порешать вопросы, позадавать их самому себе, поискать ответы, здесь ему лучше, чем дома, потому что, дома пусто и как-то неживо, а здесь, снаружи муравейник, а внутри тишина, хоть ножомь режь.
Папка с делом Волконского ложится на стол для переговоров, а сам Николай садится в свое глубокое кожаное кресло и включает компьютер, тот моргнув синим, разблокирует спящий режим, клавиатуру, выводя на экранную заставку рисунок с дельфинами и показывая значки рабочих папок.
- Секретно, значит.
В Следственном комитете есть два подвида: секретно и совершенно секретно, для первого у Романова доступ есть, со вторым сложнее, нужно будет идти к генералу, с запросом, и пусть он ведет это дело, просто так допуск ему никто не даст.
- Ебанные паситижи... - бурчит в ладони Николай,  смотря на осиротевшую надпись на экране:
"По Вашему запросу данные на найдены" и рычит, сжимая в руках перьевой паркер. Дело начинает принимать отвратительный сарказтический оборот, поскольку лишь у него могла случиться такая жопа, в первый день работы над делом.
К генералу все же идти придется, и вытащив на свет божий подаренную кем-то из коллег Хенесси, он намеревается добиться того, чтобы ему передали дело полностью.

[nick]Николай Романов[/nick][lz]полковник  юстиции, следователь Следственного комитета РФ[/lz][sign]Если есть на свете дьявол, то он не козлоногий рогач, а он дракон о трёх головах, и головы эти — хитрость, жадность, предательство. И если одна прикусит человека, то две другие доедят его дотла.[/sign][status]Наказания без вины не бывает[/status][icon]https://funkyimg.com/i/39PgS.jpg[/icon]

Отредактировано Николай I Романов (2021-01-03 23:43:45)

Решительно встав из-за стола, потирая лоб, Романов обернулся вокруг своей оси, слегка хмурясь и вспоминая, куда он мог задевать коллекционный коньяе, подаренный его коллегами на прошлый день рождения. Его отмечали узким коллективом,и вероятность того, что бутылка будет узнана равнялась нулю. Присев на корточки, он проверил несколько шкафов, но не обнаружил оной, странно вроде домой ее не уносил, ни уборщица же прибрала к рукам.
За бабой Маней водилось все, кроме воровства.
- Хм... - брови слегка нахмурились, глаза были опущены в пол, Николай напряженно думал, куда собственно мог засунуть, вероятнее всего в спешке.
Вспоминает день, праздновали внизу в зале, он залетает в кабинет, сгружая подарки на стол, пока собирающийся сказать речь Юра, отлучается в уборную, все умещается на полированном небольшом столе, кроме продолговатого пакета с бутылкой, которую он хватает за шелковые шнурки ручек, и ставит.....
Точно! В шкаф с одеждой!
Улабнувшись и хлопнув себя по лбу, следователь открывает створки, и наклоняясь вытаскивает из дальнего угла припыленный пакет.
- Так, нужно что-нибудь не такое пафосное.. - он снимает пакет, выбрасывая его куда-то в стоявшую рядом мусорную корзину и не находит ничего лучше, как завернуть бутылку в крафатовую бумагу, и засунув между двумя половинками папки с тонехоньким делом, взять ее подмышку и поправив волосы, выйти из кабинета на поиски счастья, справедливости.
- Лен, генерал у себя?  - огромная приемная цвета темного венге с мягкими персидскими коврами, заглушающими шаги, тонким ароматов кофе и конфет, приятно радовала глаз, после захламленности творческого беспорядка собственного кабинета. Помощница поднимает на Романова глаза и улыбается самыми уголками губ, кивая.
- Да, только что вернулся с совещания, я сейчас узнаю, сможет ли он принять...
Так совещания, это могло быть как позитивнои так и негативном ключе, если Фомичева хвалили, то это замечательно, а вот если давали разгон, то он еще и под горячую руку, может попасть.
- Нет, Леночка, я наверное в другой раз. Не буду нагружать Петра Фомича, пустяками...
И наверное как в дешевом кино, в этот момент в кабинете шефа голос раздается прямиком у самой двери, которая распахивается, выпуская из своего нутра самого виновника небольшой недавней беседы.
- Елена Валерьевна, сделайте мне кофе....
- О, Романов! - с улыбкой, смотря на полковника произносит Фомичев - давно не заходил, как твои успехи? Ты не торопишься, а то давай, заходи. Давай-давай, нечего в дверях жаться.
Покровительственно положив руку на плечо Романова, генерал зааводит его в кабинет.
- Леночка, 2 кофе. Тебе с сахаром?
И не услышав даже ответ, хлопает тяжелой деревянной дверью. Пути назад нет, Николай прижимает к себе папку с бутылкой коньяка и чувствует себя идиотом. Поймали, как на живца.
- Садись! -командует Петр Порфирьевич, указывая своему подчиненному на место за столом для переговоров, а сам опускается в свое кресло. Субординация соблюдена, и это своего рода плюс для следователя, собравшегося начать разговор первым.
- Кхм... да все нормально, работаем, повышаем так сказать раскрываемость. - папка жмет ему подмышку, поэтому он аккуратно, чтобы не выронить случайно хрупкую вещь, кладет картон на стол, смыкая створки.
- Повышаете, это хорошо. Значит не просто так я вам премии годовые и квартальные плачу....
Дверь распахивается и утопая каблуками в длинном ворсе ковра в глубь кабинета ступает Леночка неся на подносе две дымящиеся чашки с кофе, которые ставит перед своим шефом и Романовым. Николя кивает в знак признательность и берется за ручку чашки, так ему отчего то легче.
- Петр Порфирьевич.... - начинает следователь, когда дверь с тихим щелчком закрывается, отрезая обоих мужчин на какое то время от внешнего мира.
- Я хотел поговорить с Вами о деле Волконского.
Сказал, как в ледяную воду нырнул, его даже пару раз током прошибло, что он язык изнутри закусил, волнуясь.
- А что с ним? - делает вид, будто бы ничего не знает Федяев, совершенно спокойно дуя на свой кофе. - насколько я знаю его поручили тебе, поздравляю. Верю, что ты отлично справишься.
У Романова гребенное дежавю, и ощущение, что с ним разговаривают, как с пятилетним неразумным пацаном.
- Да, это все так... - медленно и с расстановкой говорит Николай Павлович, сминая углы папки, оставляя несчастную чашку в покое, иначе хрупкому фарфору бы досталось, как и его обожженым пальцам. - но, то, к чему у меня есть доступ, лишь небольшая толика обширнейшей информации, под грифом совершенно секретно...
В кабинете воцаряется гнетущее молчание. Оно бьет наотмаш, заставляя пересохнуть в горле и практически не дышать. Лицо генерала темнеет, на него словно набегает мрачная сизая туча и Романов понимает, что его план с треском провалился.
- Данный Вам доступ Николай Павлович, согласован с Министерством обороны и Федеральной службой безопасности, и если Вас что-то не устраивает, Вы можете подать рапорт....
Следователь сглатывает, выдыхая и кажется это слышно даже в приемной, пальцы резко ослабляют хватку, и на свет божий показывается крафтовая бумага с завернутой в нее бутылкой.
Лицо генерала краснеет от гнева.
- Вот значит как? Значит не просто так Вы в приемной охаживались! Подкупить меня решили да? - его голос переходит на крик и у Романова леденеют пальцы - да я Вам.... да я Вас...под арест, под трибунал пойдете. Вон!
Кажется так быстро полковник никогда еще не бегал. Чуть не сшибая по пути, ворвавшуюся в кабинет, узнать, что произошло Леночку, он вылетает из приемной, сворачивая на темную, курительную лестницу запасного выхода, и только когда поднимается к себе на 5 этаж, переводит дыхание, опускаясь на серый, гранитный подоконник. Нестерпимо хочется курить, но сигареты остались в кабинете.
Поговорил, твою мать.
Выдохнув с несколько минут, пытаясь унять трясущиеся руки, он словно сонамбула доходит до своего кабинета, машинально берет открытую пачку сигарет, достает одну, прикуривая, опять же машинально распахивая форточку.
- Если он захочет меня посадить, то обязательно это сделает, сфальси.....хотя нет, это и была дача взятки должностному мать его лицу... Как глупо то, господи..
Стряхнув пепел в стоявшую рядом пепельницу, он вздрагивает, когда дверь резко распахивается, и на пороге с криками про мужа и его местонахождение появляется некая неизвестная ему девушка.
- Прекратите кричать. Кто Вы и как Вы сюда попали?