«Вы более никогда не увидите детей, ибо я не позволю. Никакого отношения отныне к ним Вы не имеете, как и они к Вам. Я верил в Вас. Я любил Вас. Но теперь мне мерзка сама мысль, что я называл Вас своей женой. Вы сами избрали этот нелёгкий путь для себя. К записке я прикладываю немного денег, этого хватит, чтобы добраться до Одессы.»
[indent]Она действительно сама избрала этот путь. Необдуманный, рискованный, по всем меркам безумный и стоивший ей буквально всего, даже собственных детей, которых она не имеет права увидеть перед своим отъездом. Чёртову записку она скомкала в руках и бросила на ступенях, возвращаясь в свой экипаж. Её не пустили на порог, сам Сергей не удосужился даже выйти лично, а подослал к ней слугу, после чего дверь особняка князя Гагарина, который ещё совсем недавно был ей домом, закрылась перед ней, оставив в одиночестве со своим горем. Двери одна за другой закрывались перед её носом, ведь теперь весь Петербург знал, а, наверное, и за его пределами, о том, что супруга князя Сергея Сергеевича Гагарина ему неверна. Говорить с ней и прибывать в её обществе было недостойным. Изменница, для которой клятвы перед алтарём пустые слова. Если бы только эти клятвы были даны в искренней любви...
[indent]Сквозь разгорающееся пламя стыда, ей пришлось это сделать, потому иначе развода на законных основаниях не произошло бы. Но теперь, когда, наконец, вся гнетущая правда всплыла, Лиза получила ту свободу, которую вырывала буквально зубами на протяжении нескольких месяцев. Возможно, этот брак и мог бы существовать дальше, но Лиза сама предпочла раскрыть тайну и унизить не только свою честь, но и мужа. Впрочем, себя она этим поступком уничтожила.
[indent]Лиза всё решила ещё тогда, когда только узнала об аресте Павла. Понимала, что так больше продолжаться не может, но всё ещё держалась за тонкие ниточки, грозящие оборваться в любой момент. Ведь она была замужем, со своей семьёй, детьми, и до поры до времени ей казалось, что она действительно счастлива, вот только всё это она успешно складывала в иллюзию собственноручно. От безысходности, от страха остаться одной,желая излечиться от болезни по имени Павел Пестель. Но оказывается, что всё это время болезнью была она сама для себя. Уже тогда Елизавета всё поняла, и продолжать жить во лжи становилось только тяжелее, будто петля на шее сдавливала сильнее с каждый разом. Но теперь обратного пути нет. Она сделала этот шаг, и остановиться означало лишь окончательно погубить себя. Да и теперь ничто не удерживало её в Петербурге, теперь у неё не было ни-че-го.
[indent]За унижение, которым Сергея одарила теперь уже бывшая супруга, он отомстил сполна во всей красе, отобрав у неё детей, а значит, отобрав всё.
[indent]Лизавета прекрасно понимала, что если поедет в Сибирь, то рискует ничуть не меньше, но всё же душой и сердцем рвалась к нему, к Павлу Пестелю — к человеку, любовь к которому оказалась сильнее здравого рассудка. Говорят, что любовь способна довести до безумия... Что ж, если так, то она обезумела уже давно. Арест Павла и угроза казни вселили навсегда в неё страх, что она может больше никогда его не увидеть. Чувства, которые, как она предполагала раньше, лишь отравляли её, теперь наконец раскрыли глаза, избавили от стальных пут лжи.
[indent]— Ты лишилась рассудка! Elle s'est dйtruite et toute sa famille! Que vont dire les gens maintenant?! Tu as pensй au cur de ta mиre? Quand j'ai conзu tout ce Cirque! Tu n'es mкme pas sa femme pour mettre ta propre vie en jeu! Va а Irkoutsk, mais sache que je te renie.
[indent]Мать всячески пыталась сорвать планы дочери уехать, чего у неё так и не вышло, ведь Лиза была настроена решительно. Она кричала, время от времени срываясь с русского на французский. Впрочем, удивительно слышать подобное от женщины, что в свои годы также не отличалась примерными отношениями в браке. Из всего разгоревшегося скандала, скорее Юсефину беспокоит тот факт, что её дочь отправляется на верную смерть, а именно с этим у неё сравнивался такой далёкий и холодный край, который именуется Сибирью. Мёртвый и пустой край. Её дочь уедет и сгинет там навсегда, но упорством яблоко от яблони недалеко падает. Стоит отдать должное, ведь Лиза сделала всё, чтобы наконец получить разрешение отбыть в Иркутск, к тем самым Нерчинским рудникам, и пробивать одну дверь за другой ей пришлось не один месяц. И уж если за всё это время она не передумала, то Лиза знала наверняка, что делает всё правильно.
[indent]Верно, она не была женой бунтовщика, но променяла богатство, титул и семью лишь ради крошечной возможности провести свою жизнь с Ним. Известия о предстоящей казни только раскрыли ей глаза. И хвала одному Богу за то, что эту казнь замени ссылкой. Далеко, там, где никто не сможет её осудить.
[indent]Теперь и родная семья ставила её перед выбором: если она уедет — о ней забудут. Но угрозы и шантаж так и не смогли её остановить.
[indent]По иронии судьбы лишь Иван Осипович, к кому она пришла от безысходности, смог добиться, чтобы её прошение рассмотрели. Для Елизаветы оказалось загадкой, почему генерал Витт, ещё совсем недавно написавший на Павла донос, теперь помог ей. Из жалости? А может, из-за чувства вины.... Они не общались после того, как Лиза узнала о поступке отчима. Она ненавидела Витта, но он был её последней надеждой на то, чтобы увидеть Павла, и ради этого она смогла отставить свою гордость на задний план.
[indent]Её прошение было принято, но мучения лишь только начинались. Катрин Трубецкая полгода не могла получить разрешения увидеться с мужем, а Лиза могла и вовсе даже не мечтать увидеть Павла, потому что они не были даже женаты. Приезжая в холодную Сибирь, она не ожидала столкнуться с новыми трудностями, но приняла их. Ведь обратного пути нет, она разожгла этот огонь, оставив всю свою прежнюю жизнь позади, забрав собой лишь то немногое, что ей позволили взять. При ней не было даже добротной шубы — практически всё она оставила Сергею, не желая более зависеть от него.
[indent]Каждый раз она отсылала всё новое и новое прошение, но никто будто вовсе её не замечал. И, конечно же, Павел ничего не знал о её приезде. Ни о чём, даже о том, что произошло в Петербурге. Казалось, что все жертвы, которые она принесла ради того, чтобы приехать в Иркутск, лишь зря. Она была почти готова сдаться. Но что её ждёт? Разве что, руки на себя наложить, потому что существовать иначе ей попросту уже не за чем. Но в минуты сильного отчаяния, когда, казалось, она готова сорваться с обрыва, её прошение о свидании, наконец, приняли.
[indent]Месяцы бессонных ночей. Месяцы безумия. Незаметно за окном подкралась весна. И Лиза действительно лишилась рассудка, если осуществила весь этот план в жизнь.
[indent]Она наконец получила возможность увидеть Его, рассказать всё, признаться как испугалась, когда узнала обо всём; поведать, что готова прожить с ним эту жизнь бок о бок, как бы трудно им ни было. И она обязательно скажет, даже если он не пожелает её слушать.
[indent]Руки тряслись, когда стоя в пустой и холодной комнатке каземат, она ожидала Павла. Лиза очень просила не выдавать её имени, переживая за то, что он не придёт. Надсмотрщик окинул её понимающим взглядом, даже с какой-то жалостью, после чего оставил в ожидании. Здесь было настолько холодно, что валил пар изо рта. Всё, чем она могла укрыться — скудная и неброская шубка, шляпа-кибитка и шерстяной платок, плотно скрывающий её шею. От былого образа дворянки, княгини, не осталось и следа, будто стояла простолюдинка, если не замечать всех тех черт, которые всё ещё напоминали о её знатном происхождении. Лиза стояла спиной, когда дверь наконец с шумом отворилась, а позади послышался звон цепей соразмерно шагам. Она не могла. Не могла обернуться, будто оледеневшая. Лиза прикрыла глаза, с ужасом представляя, что может увидеть, когда обернётся. Каторга — есть ужас, ад на земле — кто-то совсем недавно поселил в ней эти мысли. Все эти долгие мучительные месяцы она старательно отгоняла от себя мысли о том, что может происходить с Павлом. Её муки ничто по сравнению с тем, что люди переживают здесь. В конце концов, Лизе довелось побывать в этом комшарном месте, лишённом всех условий нормальной человеческой жизни.
[indent]Лиза обернулась. Сколько бы она не пыталась подготовить себя морально к тому, что может увидеть, она не была готова к тому, в каком виде Павел предстал перед ней. Будто ничего общего с тем человеком, которого она впервые увидела в Одессе, того офицера на долгие годы проникшего в её сознание и сердце, он ничего не имел. Ей вдруг захотелось прокричать, что это не Павел, её обманывают. Но взгляд... Эти глаза она узнает, и этот непоколебимый взгляд несломленного Павла Пестеля лишь больше вселял в неё ужас.
[indent]Она не произнесла ни слова, лишь прикрыла рот рукой, отчаянно борясь с желанием разрыдаться. Стоило сделать всего пару шагов, как дрожащие ноги предательски подкосились и она свалилась на колени перед ним, на каменный и грязный пол — больше не волновали такие мелочи как замараться. В конце конов, Лиза разрыдалась, обеими руками прикрывая лицо. Горячие слёзы без конца просачивались между её пальцев.
[indent]—Прости... Прости.... Прости.... — Задыхаясь, она давила из себя одну и ту же фразу, вымаливая прощение за то, что находится здесь.

Отредактировано Елизавета Гагарина (2021-03-31 21:14:06)

[indent] Впору ненавидеть себя за то, что позволила постыдным мыслям пробежать в собственной голове. От испуга и боли, с которой сердце ощутимо сжималось в груди, пропуская удар, ей захотелось убежать. Сознание боролось, не желая верить в то, что всё это действительно происходит, и принимать реальность таковой, какая она есть: несправедливая, жестокая и лишённая милосердия. Только прижавшись к Павлу, она будто прикоснулась к той самой свободе, за которой сюда приехала. За свободой быть с человеком, которого вопреки всему любила, и не позволить ему окончательно сгинуть. Кто бы могу подумать, что они оба провалятся так глубоко, что уже не выбраться. Валевская лишь крепче прижимается к мужчине, уткнувшись в плечо.
[indent] Становится не по себе, когда Павел называет её так. Белла. Осталось ли в ней хоть что-то от той Изабеллы, какую он прежде знал? Именно он и стал причиной того, что Белла растворилась в небытие, уступив место кому-то другому. Обстоятельства заставили её измениться, и с новым именем пришла новая жизнь. Елизавета  — княгиня, мать, жена и взрослая сформировавшаяся женщина, образу которой она старалась соответствовать от и до. Потому что этого от неё ждали, потому что такой её хотел видеть муж, которому она стала женой перед лицом Бога. А теперь... Теперь она вовсе не понимала кто и кем является. Никто и ничто. Впрочем, знала наверняка чего хотела.
[indent] [float=right][/float]— Я здесь для того, чтобы остаться с тобой. — Она говорила негромко, не скрывая своих намерений, молчание длиною в годы слишком дорого ей обошлось. Полячка чуть отстранилась, коснулась ладонью лица мужчины, проведя от виска до подбородка. Сухая обветренная кожа, жёсткая отросшая борода и волосы, усталый и тяжёлый взгляд — таков был Павел Пестель, заговорщик и бунтовщик. Трясущимися руками она продолжала касаться его лица, волос, пыльного тулупа, скованных в кандалы рук — жёстких, лишённых былой нежности, с которой прикасались к ней когда-то. Звон цепей словно ножом по сердцу — слышать их пытка. Слёзы беззвучно продолжали стекать по её щекам. Она никогда бы не хотела его таким знать, то, что она видела вызывало в ней трепещущий ужас, разрывающий изнутри на части, но никогда ещё она не была в чём-то так уверена. Лиза продолжала стоять на месте, не смотря ни на что, игнорируя его просьбы вернуться. Как бы не пугал его вид, она знала, что за всем этим скрывается тот, кого она любила. Здесь и сейчас она наконец поняла, что вот оно её место, здесь она обретёт себя, поможет ему, даже если он будет с этим не согласен. А он будет сопротивляться, Лиза не сомневалась в Пестеле.
[indent]Тот день отчётливо врезался в её память, день, когда до неё дошли известия об арестах и заговорах против действующей власти, для неё это стало такой же неожиданностью и шоком, как и для многих. Но когда стало известно, что Павел также оказался в числе отправленных в Петропавловскую крепость, она абсолютно не понимала как реагировать. Она была полностью уверена в том, что знает этого человека достаточно хорошо, обо всех его изъянах и особенностях, но, по всей видимости, ошибалась. Лиза совершенно не знала, кто такой Павел Пестель. Всегда находились те, кто напоминал ей об ошибках. Генерал Витт не упускал возможности сыграть свою роль кукловода, но его подлости она не простит никогда. До сих пор не отпускало ощущение, что его помощь рано или поздно обернётся очередной неожиданностью. Впрочем, никто им не мешал ни тогда, ни даже сейчас, а Ивану Осиповичу стоило отдать должное, он помог ей оказаться здесь, и лишь благодаря его договорённости она смогла несколько месяцев провести на попечении в Иркутске у абсолютно чужих для неё людей.
[indent] Она действительно ждала, что к ней могут заявиться в любой момент, ведь их переписка ясно давала понять об их близости, но никто к ней так и не явился. Уже потом, в процессе бракоразводного суда ей скажут, что у Пестеля не обнаружили писем от неё, и слова Павла не были для Лизы новостью, вот только её рука не дрогнула сжечь ни единого его письма, ставшие весомым доказательством их связи. Лишь узнав о казни, которая грозила всем зачинщикам заговора, она впервые ощутила настолько острый и пронизывающий до самой души страх больше никогда его не увидеть. Сама мысль, что он может в любой момент исчезнуть из её жизни навсегда, дала ей ясно понять, что счастье, которое она трепетно собирала по кирпичику с момента замужества, всего лишь жалкая иллюзия, пошатнувшаяся и грозящая разрушится в любой момент. Она устала жить во лжи, и готова была отдать всё ради того, чтобы вдохнуть свободно за право просто любить того, кого хочет. Так и поступила, отдала всё в обмен на то, чтобы оказаться здесь.
[indent] Она позволила себе слегка усмехнуться своим мыслям. Павел наверняка уже догадался, что она сделала, оставалось, разве что, ожидать приговора, который решит её судьбу окончательно.
[indent] — А я... Я не смогла уничтожить твои письма. Оно и к лучшему, ведь они стали моим билетом сюда.
[indent] Тёплыми губами она коснулась его лба, висков, глаз, уголка губ, так трепетно и осторожно, будто боясь причинить боль. Словно сам Бог дал ей эту возможность, уберёг его для неё, и если так, то примет этот божий дар как и следует.
[indent] — Мне некуда более возвращаться. Даже если бы было иначе, я всё равно бы не уехала. — Она опустила свой взгляд, не желает видеть осуждения в его глазах. — У меня нет больше ничего и никого, кроме тебя. И я не позволю никому уничтожить тебя окончательно. Слышишь? — её голос звучал более уверенно и твёрдо.

Отредактировано Елизавета Гагарина (2021-04-02 18:18:19)