Наши войска заняли Париж. Россия стала первой державой мира. Теперь всё кажется возможным. Молодые победители, гвардейские офицеры, уверены, что равенство и свобода наступят — здесь и сейчас. Ради этого они готовы принести в жертву всё — положение, богатство, любовь, жизнь… и саму страну.
1825 год, конец Золотого века России. Империю, мощи которой нет равных, сотрясает попытка военного переворота. Мир меняется стремительно и навсегда...

ЖАНЕТТА ГРУДЗИНСКАЯ ПИШЕТ:
“С неделю назад Грудзинская верит в происходящее меньше прочих, раз — а то и два — теряет самообладание. Невозможно. Не верит. Ни с кем не хочется говорить, в то время как от количества советов начинает до невозможного болеть голова. Ссылаясь на это, старается почаще оставаться в одиночестве, а значит тишине, нарушаемой разве что разговорами где-то в ближайших комнатах. Советы благополучно оставались там же на какое-то время. Всё равно на следующее утро будет привычный уклад, ничего такого. Самообладание вернется уже за завтраком.” [читать далее]

1825 | Союз Спасения

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.

Вы здесь » 1825 | Союз Спасения » Эпизоды » ще не вмерла україна

ще не вмерла україна

Страница: 1

Сообщений 1 страница 9 из 9

1

https://funkyimg.com/i/37cK7.png https://funkyimg.com/i/37cKb.gif https://funkyimg.com/i/37cKa.png https://funkyimg.com/i/37cKg.png

ЩЕ НЕ ВМЕРЛА УКРАЇНА (если мы гуляем так)

-он налил мине шампанского вина
я подавилась - химия одна
а горiлка, це горiлка-



УЧАСТНИКИ: Ганна Остапенкова, Сергей Муравьёв-Апостол, Михаил Бестужев-Рюмин [feat. Иван Сергеевич Муравьёв-Апостол]
ВРЕМЯ И МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: Хомутец, август 1824
СЮЖЕТ: пришло время познакомиться поближе с пассией Сергея Ивановича [но кому?] и отметить сразу несколько потрясающих событий.

Отредактировано Михаил Бестужев-Рюмин (2020-09-04 15:09:40)

+5

2

[indent]Собака очередной раз заскулила и негромко предупреждающе тявкнула, когда полуторогодовалый малыш слишком сильно ухватился за ее шерсть.
- Ванечка, не надо так! – крикнула Ганна, отнимая от груди и укладывая в люльку розовощекого малыша. 
[indent]Мальчик, к которому она обращалась, отпустил загривок собаки и сел на пол, где были разложены его игрушки – деревянная лошадка на колесиках, яркий сафьяновый мячик и просто гладко обструганные чурочки. Выбрав лошадку, он стал ее катать туда-сюда, что-то лепеча на своем языке, из которого можно было разобрать только «го-го». Собака же, получив свободу, легла рядом на пол, наблюдая за ребенком.
Ганна улыбнулась такой мирной картине и с тоской посмотрела в окно, за которым был солнечный августовский день. Была бы она сейчас в Василькове, у себя дома, так вынесла бы детей в сад, устроив младшего спать под тенью, а старшего заняв кучей печка, принесенного с реки, занялась бы вареньем. В прошлый год яблок было немного, зато сейчас должно быть все ветви усыпаны плодами.  Так то оно так, да она не в Василькове боле.
[indent]Сергей Иванович не так давно перевез их в родовое поместье, тут же ей довелось родить и младшего сынишку, которому было всего ден двадцать от роду и крестины были назначены на ближайшее воскресенье. Порой Ганна задумывалась, что как символично в усадьбе родился сын Сергея, но к тому, что ее сын родился в хорошем доме, был сейчас окружен достатком и удобством, примешивалась горечь. На птичьих правах она тут с детьми. И сама никто, и дети – байстрюки. В доме то не все благожелательно поглядывают на них, осуждая, что их барин мог бы уж жениться на барышне какой, да законных деток привезть. Ну да и пусть судачат. Не в правилах Ганны было печалиться. Обещал же Серж их не бросить и не бросил. Чего ж еще надо то?
[indent]Одно было плохо, то, что она здесь не хозяйка. Даже вот сейчас, зная, что Сергей должен был приехать с другом, Ганна только передала кухарке, что Сергей Иванович пожалует с другом. У себя бы в доме, в Василькове, она уж вовсю занималась стряпней, готовя ужин, да зная, что в погребе хранятся наливки, да соления. А тут… Ганна взглянула в окно. Сад хорош, да лишний раз не выйти. Помнет Ванечка цветы, али сорвет цветок, ругать будут наверное. Вон они какие пышные да красивые. И дом, как дворец, каменный, комнаты все красивые, на стенах картины, даже потолки рисунками размалеваны. Непривычно все тут. Даже собака, что сейчас наблюдала за Ванечкой, тутошняя, породистая, холеная, не то что у них в Василькове собаки. Привязалась к ним так, словно они ее и растили, да кормили.  Как эту псину до того звали, она и не запомнила. Имя такое заморское мудреное, французское, Жульен или Жийом. Ганна хоть и знала некоторые слова по-французски, да что собаку то звать замысловато, когда она прекрасно откликается на Жульку.
[indent]И Жулька первая навострила уши и, встав на лапы, повернулась к окну. Ганна тоже выглянула в окно, которое выходило на парадный двор, и заметила, что дворовые люди бегут встречать приехавший экипаж. Ей не было видно кто именно приехал, но вернувшись к Ванечке, она подняла его, пригладила рукой непослушные выихры, да оправила вышитую рубашечку, невольно любуясь своим сыночком. Тот недовольно нахмурился из-за того, что его оторвали от игры, но не заплакал.
[indent]- Папа, наверное, приехал, - скала Ганна, а тот, услышав знакомое слово, пролепетал его в ответ:
[indent]- Па-а-па… Папа! – засмеялся Ванечка, радуясь встрече с отцом.

Отредактировано Ганна Остапенкова (2020-09-11 16:47:06)

+2

3

[indent]Сергей спрыгнул с коня и потрепал недовольно фыркающего вороного Ваську по загривку рукой в белой перчатке, которая от дорожной пыли теперь выглядела скорее серой. Дорога до Полтавщины промелькнула почти незаметно. Всё-таки правильно Мишель убедил его ехать верхом. Какое удовольствие трястись в коляске по малороссийским ухабам? Тут дороги отродясь никогда не было. А конь он везде проскачет без особого труда - что по городской брусчатке, что по ухабам и выбоинам российского бездорожья. Муравьёв счастливо огляделся по сторонам, радуясь выпавшей возможности побывать в родовом имении. Пусть и не вырос он здесь, а всё же это было что-то своё, теплое, родное. Недаром Матвею здесь так нравилось, что он готов был безвылазно сидеть в Хомутце и копаться на огородных грядках с редисом. Признаться, Серёжа иной раз и сам был бы не против отойти от дел и запереться в семейном имении, отдыхая вечером у камина и устраивая маленькие театрализованные представления для гостей, как то нередко бывало у Трощинского или в пору его совсем еще юности в Киеве, когда он часто гостил там у Раевских. Впрочем, Саша никогда не был большим ценителем современной русской литературы и безбожно ругал даже Пушкина, который уже успел прочно закрепиться на российском поэтическом Олимпе. Сергей же всегда смеялся и подтрунивал над старинным другом, называя того сущим варваром. Но всё это было так давно, будто бы в совсем другой жизни.
[indent]Сейчас же Муравьёв повернулся к спешившемуся Мишелю и крепко пожал ему руку, радуясь, что может разделить счастливые моменты пребывания дома с лучшим другом. Конечно, Бестужев бывал уже здесь прежде и даже без самого Сергея, то заезжая по его просьбе проведать любезного папеньку Ивана Матвеевича, то скрашивая одинокий холостяцкий досуг Матюши, которого сейчас в имении как раз не было. Матвей вот уже несколько месяцев находился в Петербурге, а письма оттуда приходили мучительно долго, нередко теряясь где-то по дороге. Сергей в такие минуты начинал волноваться и молился, чтобы с братом всё было в порядке, потому как не мог представить своей жизни без Матюши. Они с самого детства всегда были вместе. Серёжа даже специально экстерном освоил программу трех классов, чтобы иметь возможность учиться вместе со старшим братом и никогда не разлучаться. Теперь же Матвей Иванович пропадал где-то в столице, выясняя, что делается у Никиты в Северном обществе, и непозволительно мало писал, заставляя брата нервничать и переживать. Не знал любезный Матюша и о том, что у него за время отъезда успел появиться на свет уже второй племянник, и оба мальчика теперь находятся в имении вместе со своей матерью. Сергей рассудил, что так будет лучше. И слухов в Василькове меньше, и детям в господском доме комфортнее, чем в хате кузнеца во много раз. Сам он младшего ребенка еще не успел увидеть, но уже знал через короткую записочку, что родился мальчик. Вопрос об имени тоже не стоял. В ответной записке с нарочным Муравьёв отправил, что очень рад появлению на свет Михаила Сергеевича.
[indent]Михаил же Павлович, в честь которого Серёжа и назвал второго сына, сейчас весело озирался по сторонам, явно предвкушая весёлые крестины, на которые друзья и приехали. Об имени младшего ребенка Муравьёв предусмотрительно умолчал, зато взял с друга обещание, что Мишель непременно станет мальчику крёстным. Очень ему было любопытно, как Бестужев воспримет известие о том, что Серж назвал в его честь сына.
[indent]- Пойдем, мой друг, познакомлю тебя со всеми,- улыбаясь, проговорил Сергей, направляясь к дому, откуда уже бежали встречать их дворовые, - Ванечка - очень способный малыш, думаю, из него выйдет толк. Он тебе понравится, я уверен - подполковник весело засмеялся, отдавая поводья подоспевшему конюху.
[indent]Войдя в дом, Муравьёв первым делом распорядился, чтобы принесли умыться с дороги. Лицо было в пыли, а лезть в таком виде к младенцу было бы попросту кощунственно. Скинув с плеч мундир и передав его вездесущему Евсею, который, несмотря на почтенный возраст, успевал угадывать желания барина до того, как тот успевал их сформулировать, Сергей сделал Мишелю знак следовать за ним. Теперь, с чистыми руками и помыслами, можно было и начинать знакомство с маленькими обитателями Хомутца.
[indent]Ганна обнаружилась в комнате, которую им с детьми отвели на втором этаже прямо под мансардой. Предусмотрительно постучав, хоть и был тут хозяином, подполковник вошел в комнату, приглашая с собой и друга. Их явно ждали. Собака, купленная еще отцом да так и оставленная в имении, радостно виляла хвостом и даже норовила залаять, но под строгим взглядом Ганны, которая явно только уложила младенца, не решалась раскрывать пасть и только крутилась под ногами у Муравьёва. Ванечка, еще сильнее подросший за лето, сначала с удивлением уставился на Сергея, а затем, видимо, признав в нем своего, радостно заулыбался, протянув к мужчине свои маленькие ручки.
[indent]- Ну, здравствуйте, мои дорогие, - Серж светло улыбнулся, забирая сына из рук у женщины, - Ого, как ты вырос! Мишель!- подполковник обернулся, подзывая друга, - Познакомься с Ваней, - ребенок закусил губу, увидев подпоручика, и явно задумался, не стоит ли начать плакать, но что-то там смекнув в своей маленькой детской головке, лишь сильнее обвил шею отца ручками, всё еще продолжая внимательно разглядывать "чужака".
[indent]- А где же?.. - Серж не договорил, увидев маленькую кроватку за спиной у Ганны, и направился к ней с Ванечкой на руках. В кроватке мирно посапывал крохотный младенец. Такой маленький, что Серёжа даже испугался, как такого брать на руки - покалечит еще. Младенец, словно бы услышав мысли Муравьёва, вдруг открыл свои удивительно синие глаза, наморщил лобик и уставился на отца.
[indent]- Ох, он прекрасен, - Муравьёв с благодарностью коснулся руки матери своих детей, одним взглядом говоря женщине "спасибо", - А это, - Серж вновь передал старшего сына Ганне, - Маленький Мишель, - подполковник улыбнулся и тепло посмотрел на явно ошарашенного такой новостью друга.

+2

4

This is a man's world
But it wouldn’t be nothing
Without a woman or a girl.
[indent]Михаил Павлович будто бы и не заметил, что прошла промозглая осень и холодная малороссийская зима. Для него сразу наступило лето, или, скорее, перетекло из одного в другое. Весну он встретил как свою сестру, приветственно и радушно; в его душе, впрочем, весна цвела вот уже целый год! А все потому, что Бестужев-Рюмин был влюблен.
[indent]Влюблён так сильно и безоглядно в ту единственную, что зовётся жизнью. Ведь именно жизнь дала ему самое важное, дорогое и ценное, чего он был лишён долгие годы — она дала ему любовь во всех ее значениях! Любовь к молодой девушке - самой завидной невесте во всей Малороссии, - и любовь дружескую, что была сильнее всевозможных клятв верности. Лучший друг и возлюбленная. Казалось, большего для счастья и пожелать нельзя, если не хочешь разгневать судьбу, столь щедро разорившуюся на подобные подарки. И Михаил не жаловался. Прекрасные мгновения в любой момент могли омрачиться, но он не пытался смотреть в такое будущее. Было настоящее. Был успех. Бестужев-Рюмин чувствовал себя птицей, парящей в облаках: свободным и независимым. И никакой полковник Тизенгаузен и даже сам император не могли переубедить его в этом. Ещё никогда молодой подпоручик не чувствовал себя таким значимым, как весь этот год. Успешные переговоры, прекрасные речи, вдохновлённые мятежным духом и стремлением дать своим близким замечательное, свободное будущее. Чтобы Серж мог воплотить в жизнь все свои планы и идеи, чтобы Павел Иванович своей сильной рукой привёл бы дела государства в порядок, чтобы Катрин могла сиять, иметь голос в обществе и быть полезной [записывала бы его манифестации, речи — все в одно единое собрание, ведь ему так не хватало времени и усидчивости для того, чтобы сохранять свои работы и письма в наследие; поразительная безразличность перед лицом великого будущего]. Уже заканчивалось лето, а энтузиазм в душе Мишеля Бестужева никак не утихал. Им с Сергеем предстояла поездка в Хомутец. Впервые за все время их дружбы, Михаил, наконец, сумел построить свой график так, чтобы хватило времени на то, чтобы познакомиться с новой семьей Сержа поближе.
[indent]— Поедем верхом, — категорично настоял Мишель, но взгляд потупил в пол, ненароком вспомнив, чем закончилась их первая и единственная поездка на экипаже, или что вообще бывает, когда Миша перестаёт следовать своим ритуалам, включая тот, что заключался в вечном передвижении на кобыле и лишь в редких исключениях — с извозчиком. Не отвлекаясь от занятия (готовить лошадь к поездке), он аргументировал своё решение: — Так быстрее и легче, к тому же я знаю эту дорогу. Помнишь, когда приезжал к твоему папиньке? — Конечно, Серж помнил. И, конечно, воспоминания вызвали улыбку у обоих мужчин.
[indent]Как и обещал, Мишель привёл их к имению даже быстрее, чем ожидалось. В прошлый раз дорога заняла на час больше, но в этот раз Бестужев-Рюмин был подготовлен и помнил особенные тропинки. Знакомое поместье встретило их уютом и жизнью. Дом будто бы сам дышал, от того, сколько счастливых людей в нем жили. Этот дом не был похож на их хату в Василькове: этот был гораздо более удобный, просторный, даже богатый, что несомненно радовало Мишеля, который порядком устал от тесноты деревенских домиков. А также он считал, что для детей полезно жить вот так - с комфортом, некой роскошью и дворянскими традициями. Байстрюки тоже были дворянами, значит, должны были расти в имении. Женщине, которая родила их, непременно повезло. Но так думал Мишель, и честно, представляя себя на ее месте [али на месте любой другой дивчины], думал, что не отказался бы от возможности поменять социальное положение. Будучи выброшенным в деревню в самом расцвете сил, закоренелый москвич не был особенно счастлив ни в Василькове, ни в Бобруйске, ни где-либо еще. Но он надеялся, что трудности общения и взаимопонимания сегодня исчезнут окончательно. Спешившись с лошади, он первым делом достал из плотного мешочка обёрнутую в несколько слоев ткани большую бутылку шампанского, которую хотел презентовать молодой матери, памятуя о том, что ей нравились «заморские» подарки [не думая, однако, что эти подарки могли нравиться ей исключительно из рук Сержа], и подумал: если уж дружить семьями [а в скором времени, у него и самого оная будет!], то ассимилировать культуры наверняка. У Ганны должны были быть местные явства, которые всегда были Бестужеву по душе.
[indent] Он последовал примеру Сержа и умылся следом. Однако мундир не снял, соблюдая приличия, да и чувствуя себя пока ещё не как дома, чтобы раздеваться. Они обнаружили женщину с ребёнком в одной из комнат, и Миша мялся в дверях, наблюдая за тем, как меняется при виде неё Серж и как воркует над детьми. Собака, быстро оставив знакомого ей Сергея, переметнулась на изучение нового лица — и Мишель радостно встретил ее, тут же бесстрашно потрепав по макушке и ушам. А потом откликнулся на голос Сержа и более решительно шагнул вперёд, приветственно улыбаясь такой же смущенной Ганне.
[indent]— Здравствуй, Ваня, — мягко сказал Миша, протягивая ладонь к ребёнку и касаясь ею маленьких пальчиков. Тепло, разливающееся в груди, более не удавалось игнорировать. Он испытал умиление. А затем ещё одно, когда увидел кроватку и маленький свёрток, лежащий в ней и внимательно сверкающий огромными синими глазами. Маленький Мишель — лежал и смотрел на отца и будущего крестного отца, ничего ровным счётом не делал, но Миша готов был от радости закрыть лицо и спрятать в ладонях широкую улыбку. И смущение. Такое сильное смущение, что вмиг покрасневшие уши выдали неготовность к такой новости с головой. Он был в шоке. Не знал, на кого смотреть в первую очередь, но решил остановить взгляд на Ганне. —Это... это правда? Михаил... Сергеевич? — Пробормотал на русском Миша шутливо-недоверчиво. А затем перевёл взгляд на друга и заключил его в крепкие и довольно шумные объятия. —Это же здорово! Я так... так рад! Сущая неожиданность, я и не знаю, чем заслужил такой подарок... Спасибо. Я бесконечно тронут... — слова давались с трудом, такое бывало, когда эмоции брали верх над Бестужевым.
[indent]Но он быстро пришел в себя, встряхнул головой, чуть не запутался в собаке под ногами и прошёл к Ганне. Очаровательно улыбнулся, сделал легкий поклон головой, протягивая ей руку — и столь же легко поцеловал тыльную сторону ее ладони, как настоящей достопочтенной леди. В высшем обществе можно было целовать руки только своей или замужней даме, но кого здесь волновали формальности? Замужем, не замужем... Будут считать, что да. Мишель как всегда, в своём стиле. Говорит: — Ганна Апанасовна, очень рад, наконец, познакомиться с вами, как подобает. Михаил Бестужев, можно просто Мишель или Миша.

[indent]— Я правильно понимаю, что мне предстоит сходить на причастие прежде, чем стать крёстным отцом? Какова процедура сего процесса? — Спросил он, удобно устраиваясь на локте на подушках в саду. В такую жаркую погоду только отдыхать на природе. К тому же, в столь обширном и зелёном поместье. Дворовые накрывали на летний стол, но что-то из еды и напитков уже стояли в траве. До шампанского пока не дошли. Это все еще был сюрприз. Но Миша хотел было ещё извиниться за неграмотность в данном религиозном вопросе, но он, будучи образованным и умным молодым человеком, действительно не знал таких простых бытовых вещей...

Отредактировано Михаил Бестужев-Рюмин (2020-09-25 19:42:55)

+2

5

[indent]Любой матери отрадно видеть ту радость, с которой отец встречается со своими детьми. И то что Ваня, несмотря на редкость встреч, помнил и любил отца, радовало ее сердце.  Порой Ганне казалось, что никогда жизнь не была лучше, чем сейчас. И будь даже она законной женой Сергея Ивановича, то ничего бы не изменилось для них. Он так же был вынужден служить в своем полку, проводя учения и выполнять приказы командиров. А ей бы так и осталось растить детей. Разве не это долг любой женщины, будь она крестьянка или дворянка.  Судьбы только вот деток у тех и у других разные, да Сергей и тут обещал не бросить сыновей.  И если бы он приехал один, то Ганна встретила его иначе, обняв за шею и  расцеловав в обе щеки, а так ей приходилось чинно стоять в стороне, да с любовью смотреть на того, кто подарил ей таких сыновей. Это только Ванечка мог вести себя вольно и обнимать отца за шею. Младший и вовсе не подозревал о том, что является предметом обожания всех в доме.  Его дело было:  есть, спать, да расти не по дням, а по часам, с чем он успешно справлялся.
[indent]И можно было только подивиться, откуда во взрослых мужчинах, прошедших не одно сражение, столько любви и нежности к детям. А уж радость, с которой друг Сергея воспринял то, что младенца назвали в его честь, была и вовсе по-детски искренней и светлой.
[indent]- Мерси, - смущенно пролепетала Ганна другу Сергея, когда тот поцеловал ей руку, словно она была дворянкой.  – Я тоже рада Вас видеть вас снова, Михаил Павлович. Вы же были у нас в Василькове, помните? – Познания дочери кузнеца во французском языке были очень поверхностны и ограничивались лишь несколькими словами или заученными фразами, которым шутки ради учил ее Сергей. Зато она за это время стала говорить правильнее на русском языке. Ей и самой это нравилось. От природы она была не глупа, и если бы начала чему учиться сызмальства, то имела несомненные успехи на радость учителям. Только какие вот учителя у нее были? Да она и без учителей складно пела, бойко плясала на гуляньях, будучи еще молодой девицей. А уж рукоделья ее на ярмарках не залеживались. Да и ткацкий стан в Василькове не пустовал. И приданое своим деткам Ганна сама сшила и вышила узорами-оберегами.
[indent]- Какова процедура причастия или крещения? – переспросила Ганна, когда поставив на стол тарелку с горячими варениками, услышала вопрос Бестужева-Рюмина. – Неужто так давно не были у причастия, что и забыли? Шутите Вы! – Все это было у них дома частью обыденной жизни, и Ганна решила, что Михаил Павлович спрашивает о порядке крещения, крестным то не каждого позовут.
-[indent] Крестный отец, участвует в Таинстве крещения. Он должен держать крестника на руках, произносить от его лица Символ веры и обеты отречения от сатаны и соединения со Христом.  Ну а после службы уж тут праздник устроим.
[indent]Могла ли она раньше думать, что ее дети будут расти в таком большом и красивом доме, в достатке, а крестным второго сына будет  офицер. Пусть уж дулю выкусят уличные кумушки, причитающие, да осуждающе смотрящие на нее, когда увидели ее впервые на сносях.  Грех, конечно, с ее стороны жить невенчаной. Да ведь ладно жили. Есть жинки вон и, повенчавшись горя хлебнут. У кого муж пьет, у кого у кумы ночует, а кто на свою жену и руку поднимает да так, что та в синяках потом ходит. Ну а ей грех жаловаться.

+2

6

[indent]Для Сергея сплошным удовольствием было наблюдать за тем, как удивленно вытягивается в изумлении лицо друга, как загораются румянцем его щеки и как тот пытается подавить смущенную улыбку на губах. Что ни говори, а сюрприз удался на славу, по мнению подполковника. Муравьёв переглянулся с Ганной, которую реакция Бестужева на известие о крестнике, кажется, тоже обрадовала. Огорчал только факт отсутствия Матюши рядом. Вот же он наверняка обрадуется, узнав, что у них в Хомутце прибавление! Крёстным Ванечки в свое время стал как раз Матвей Иванович, которого Серёжа сделал поверенным в свои приватные дела, потому как знал, что от брата он ни за что не получит осуждения. А раз теперь они оба, и Матюша, и Мишель, будут крестными мальчиков, то и отношения между ними еще больше улучшатся. По крайней мере, на это у Муравьёва был свой расчет, памятую о том, что еще недавно брат родной и брат названый не ладили друг с другом. Вернее это Матвей не ладил с Бестужевым, подозревая, что тот втягивает брата во что-то нехорошее, сам же Мишель безоговорочно априори любил всё, что было дорого Сергею.
[indent]Когда же с церемониями знакомства было покончено, господ пригласили в сад, где уже во всю хлопотали слуги, накрывая на стол. Через некоторое время к Серёже и мишелю присоединилась и ганна, уложив младшего сына спать. Муравьёв настоял на том, чтобы Ванечка побыл немного с ними в саду, и теперь сидел за столом с сыном на руках, рассказывая тому что-то на ушко на французском под весёлые трели кузнечиков, доносящиеся из высокой травы. Мальчик внимательно смотрел своими большими глазёнками, но, кажется, не понимал ни слова, завороженный лишь тембром голоса отца.
[indent]Ганна отпустила прочих слуг и теперь сама хозяйничала за обеденным столом, угощая господ офицеров горячими варениками с картошкой, которые Серёжа успел полюбить еще в Василькове, и которые теперь предстояло полюбить и Мишелю. Впрочем, из них двоих более сельским жителем был именно Бестужев, проведший детство где-то в Нижегородской глуши, так что удивить его подобной кухней, вероятно, было нельзя. Впрочем, таких вареников он точно прежде не пробовал, в этом сам Серёжа был точно уверен.
[indent]- Управляющий договорился с батюшкой о Крещении на завтра по моей просьбе, - наконец, произнес Сергей, мягко поглаживая по темной макушке Ваню, - А сегодня вам, мой друг, нужно будет сходить на исповедь. Таков порядок.
[indent]Выросший в большой и дружной семье Сергей уже в детстве знал о крестинах всё. Да и как не знать, когда вас семеро детей, да еще и есть трое от нового брака папеньки.
[indent]- Ты ведь держал пост, Мишель? - наигранно-строго поинтересовался Серёжа у друга, замершего с вареником на вилке и явно захваченного врасплох таким вопросом, - Это обязательное условие, - удивление на лице Бестужева сменилось паникой, и Серёжа рассмеялся, похлопав друга по плечу, - Если что, мы никому не скажем, - офицер заговорщически подмигнул Ганне, - Но учти, это будет твоим грехом, за который придется ответить на Страшном Суде.
[indent]Ванечка, всё это время сидевший на коленях Муравьёва, почувствовал, что внимание отца переключилось на взрослых людей, и начал капризничать. Сергей передал сына Ганне, которая понесла того в дом, чтобы тоже уложить спать, но пообещала вскоре вернуться к офицерам. Серёжа откинулся на спинку витого деревянного стула и прикрыл глаза. Как бы ему хотелось бросить службу, бросить вообще всё и уединиться где-нибудь в деревне в кругу родных и друзей. Но, к несчастью, этой мечте не суждено было сбыться, и Сергей это прекрасно понимал. Наконец, он открыл глаза и вновь сел ровно, однако, расстегнув верхние пуговицы на воротничке мундира.
[indent]- Я бы хотел вовсе не уезжать отсюда, Мишель, - тихо проговорил мужчина, с тоской глядя куда-то мимо Бестужева, - Не хочу жаловаться и говорить, что мне осточертела служба... но я очень жалею, что у меня нет своего маленького домика с садом, - пальцы легко коснулись ладони Мишеля, покоящейся на краю стола, ища поддержки и дружеского участия, - Но у нас есть наше дело, ведь так? - тут же спохватился подполковник, стараясь придать лицу самое беззаботное выражение, - Мы ведь победим, правда, Мишель?
[indent]Зелёные глаза зажглись лихорадочным блеском надежды на то, что всё обязательно будет хорошо, что всё изменится раз и навсегда, потому что иначе просто и быть не может, и не должно быть. А иначе зачем это всё? Сергей покачал головой. На крыльце в это время показалась направляющаяся к мужчинам Ганна, вероятно, уже успевшая уложить спать старшего сына и проведать младшего. Серёжа приветливо улыбнулся подошедшей женщине. Ей совсем необязательно было знать, что они здесь обсуждали минуту назад.
[indent]- Я как раз спрашивал у Михаила Павловича, как ему нравится у нас в Хомутце, - Серёжа привстал, отодвигая стул для Ганны. Насчет "у нас" он, конечно, сильно преувеличивал. Сам Серёжа не имел никаких прав на этот дом и гостил здесь, что называется, на птичьих правах, пока позволял отец, которому и принадлежало имение. Однако, сейчас Иван Матвеевич находился в столиц,е и присутствие Матвея или Сергея в доме было только к лучшему. Управляющий был человеком опытным, но и он требовал пригляду со стороны кого-то из семьи.
[indent]- Ты уже решила, кто станет крёстной матерью для Миши? - поинтересовался, наконец, Муравьёв. Как-то раньше ему было недосуг спросить Ганну, а вопрос, тем не менее, оставался важным и открытым. У ребёнка должны быть два крёстным родителя, без этого священник ни за что не станет крестить Мишеньку, если только ему хорошо не заплатить. А Сергей, как назло, был совершенно на мели и взять денег было абсолютно неоткуда. Он и так задолжал половине полка, а Иван Матвеевич не спешил ссужать сына деньгами.

+3

7

[indent] Вы же были у нас в Василькове, помните?
[indent] Мишель смущенно улыбнулся. С одной стороны умилился тому, что Ганна напомнила ему об этом без тени осуждения, а с другой стороны, ужасно смутился, памятуя обстоятельства и своё поведение (хоть и весьма смутно). Эти эмоции быстро пробежали по его лицу, пока не приняли образ нейтральной эмоции, соответствующей случаю — невинной радости:
[indent]— Право, прошу простить меня за неудобства, которые я мог причинить. Если таковые были! Но, надеюсь, впечатление обо мне у вас сложится хорошее. — Добрая ирония, подшучивание над самим собой не раз спасало его в двойственных ситуациях. Несерьезное поведение у него выходило порой естественнее, чем другое напускное.
[indent]Удивительно, что все разы, когда Мишель приезжал в Хомутец, были непосредственно связаны со знакомством с роднёй Сергея Ивановича: сначала с отцом, а теперь и с детьми. То, что у Сержа родился второй сын, Мишеля почти что не удивило (лишь слегка озадачило), куда большим удивлением для него стало предложение стать крёстным отцом для младшего Муравьёва-Апостола. Собственно, это формально и было то событие, ради которого они ехали в родовое имение Апостолов, но неформально же это было что-то вроде отпуска, времяпровождения с близкими в честь счастливого события, и знакомство с Ганной Апанасовной, о которой Мишель был столь наслышан, но с кем не имел тесного общения, кроме как случайно брошенных фраз и неловких утренних встреч в сенцах по утрам в Василькове. В целом, у них не было ничего общего. Ничего и никого, кроме Сергея Ивановича.
[indent] Но с тех пор, как он встретил Катеньку, что-то поменялось в его отношении к Сергею. Оно стало менее ревностным в том плане, что теперь бороться приходилось не только лишь за одно его внимание. У Михаила были два близких человека, между которым он теперь лавировал, умудряясь укреплять эти связи, выводить на новый уровень доверия и приязни. Теперь, когда он, наконец, не чувствовал себя таким одиноким, что только Серж мог избавить его от этих неприятных ощущений, и находил это в больших карих глазах своей невесты (ещё одно счастливое событие, достойное праздника — по ощущениям, завтра они все напьются, ибо причин для тостов находится все больше), он стал на порядок спокойнее. Не чувствовал той болезненной зависимости от Муравьёва-Апостола, хотя, конечно, никогда и не за что не собирался его отпускать! Просто... Миша не знал, что именно произошло с ними, и подозревал, что его, скорее всего, настигло взросление. Не то, чтобы ревность исчезла насовсем... Но голова все чаще была занята другими вещами, казавшимися более существенными в череде волнующих событий.
[indent] В саду было так зелено и светло, что душа невольно радовалась. До чего красива природа! И какая красивая собралась компания... чернобровая дивчина, сияющий счастьем статный Серж, голубоглазый Ванечка и сам Бестужев-Рюмин. Ганна была хороша, материнство сделало ее только очаровательнее. Им с подпоручиком не приходилось общаться ранее, чтобы хотя бы узнать друг друга, а сейчас было самое время.  Он становился крестным её сына. Миша совсем не чувствовал неловкости перед ней за то, что испытывал... думал, что испытывает к её Серёже. Вопрос этот был таким скользким, а содержание неясным, что после недолгих размышлений, Миша пришёл к выводу, что они с Ганной, впрочем, в позиции равной: ни она, ни он не могли считаться в полной мере теми, кем могли быть, родись она дворянкой, а он — наверное, стало быть, женщиной; Ганна была его любовницей, пускай Серж и не был женат, а Миша... никем, кроме друга, и не был. По сути. И те поступки, которые они совершали, когда позволяли чувствам одержать верх, все же держали границы хрупкими.
[indent]Она была смелее [в своих желаниях],
[indent]Она зашла дальше [позволив ему большее], переступив всевозможные границы,
[indent]Она не отступилась от Сергея, когда осознала естественную к нему тягу, что оказалась сильнее традиций,
[indent]Она родила ему двоих сыновей, и наверняка родит ещё столько же или даже больше, подарит ему то, чего Бестужев был лишён — семью.
[indent]— Не в чем мне каяться, а потому и не был давно на причастии, — пожал плечами Мишель, выйдя из легкой задумчивости, когда заметил, что рассматривает женщину долго, будто изучающе. Что пытался разглядеть? Да все ж перед глазами. И на языке. Православие, священное писание, любовь и Христос. Сказанное вышло резче, чем предполагалось, а впрочем, ему нечего было скрывать от «своих». Даже религиозные настроения. Он думал, что каяться не в чем, хотя они оба с Серёжей знали, что это отнюдь не так, просто признать это было... сложно.
[indent]Поэтому решил закусить вареником неловкость. Но даже тут она нашла его. Пост? Держал... наверное. Он не помнил, чем завтракал, если вообще завтракал, так уж подавно и не помнил, ел ли мясо. Да и алкоголь употреблял редко... В последние месяцы было не до этого, слишком много поездок, писем, нервов... вранья. Миша предпочитал слово «умалчивание». Ведь не говорить что-то вовсе не значит, что человек врет. А, стало быть, и не виновен. Слишком наивно? О, каким запутавшимся Мишель себя чувствовал!
— С превеликим удовольствием исповедаюсь...
[indent]Мимо внимательного и цепкого взгляда Миши не укрылось, что Серж расстегнул пуговицы на воротничке мундира. И на мгновение засмотрелся на открывшийся участок кожи. Медленно опустил взгляд на полыхнувшую огнём руку, на которую приземлилась ладонь Серёжи. Он и не заметил, как очаровательное дитя соскочило с отцовских рук и теперь играло с подолом материнского платья, и как они удалились в дом, оставив офицеров вдвоём. Миша не вникал в детали, потому что Серж говорил о доме, садике и покое... и об их деле. Какое уж дело и домик? Он осторожно освободил руку и потянулся к соку.
[indent] — Конечно, Серж. Наше дело будет жить. Кстати, о нем... Недавно был в Каменке... — и начал рассказывать о встрече с другими товарищами по Обществу, настроениях.
[indent] А затем пришла Ганна, и Мишель потребовал шампанского. Весело и бодро, не допуская возражений. Хлопнул в ладоши и радостно воскликнул:
[indent]— Мадам, вы должны попробовать! Хотя бы один бокал. Напиток для настоящих дворян. И их возлюбленных. Когда слуги подали бутылку, что он так бережно вёз, позволил себе самостоятельно поухаживать за дамой и Сержем, разлив сладкий игристый напиток по фужерам. Причастие, в конце концов, только завтра. А они трое — далеко не святые.

+2

8

Все о чем-то жалеют. Вон Серж сожалел, что у него нет такого дома с садом, как здесь, в Хомутце. А Ганна ни о чем не жалела. Она и мечтать не могла о таком доме. Спасибо Сереже, что взял и привез ее сюда с детьми. И даже имел смелость не поставить в известность о том отца. Такой поступок был превыше всех признаний в любви, которых Ганна наслушалась в свое время от хлопцев довольно. Слова то что? Фррр, как пичужка, улетят и все. Полковник же не обещал вести ее под венец. Это было просто невозможно при всех его чувствах. Кто бы ему позволил? Ни родители, ни начальство. Да и любил ли он ее или просто испытывал ответственность за судьбу детей? Будь Ганна благородной барышней, воспитывающейся на идеалах чего-то там, она бы и подумала об этом дольше минуты. А так, зачем усложнять себе жизнь ненужными вопросами.

Ванечка, никак не хотел ложиться спать, хоть и было видно, что он устал. Ганне пришлось пригрозить, что ему тогда не покажут, как крестят младшего братика. Это возымело действие. Вообще мальчик после рождения брата почувствовал себя более значимым. Он не ревновал, что не все внимание теперь достается ему. Может из-за того, что желающих понянчить маленького было достаточно. Обитатели усадьбы любили Сергея Ивановича и эту любовь перенесли и на его деток.
Уложив старшего, да покачав немного младшего сына, Ганна поспешила вернуться в сад, к накрытому столу, захватив из кухни пирог со сливами.

- И как  Вам нравится в Хомутце, Михаил Павлович? – поинтересовалась Ганна, поставив блюдо с пирогом на стол, который и так ломился от нехитрых, но вкусных малоросских кушаний.

Вопрос Сергея о крестной матери немного смутил Ганну. Уж очень об этом явно намекала кухарка. И Ганне совестно было отказать ей. Глафира была славная женщина, добрая, заботливая. Но Ганна стеснялась того, что скажет Серж насчет такого выбора.

- Да жена вашего управляющего будет крестной, - тут Ганна чуть смутилась, глянув на Бестужева-Рюмина, гадая как тот отнесется, что его кумой будет простая женщина, а не ровня ему.

- Женщина она почтенная, в плохом ничем не замечена, у батюшки вашего и у братца Матвея Ивановича на хорошем счету. Да и священник сказал, что в церковь она ходит исправно и доверить ей быть крестной матерью – хорошее дело.

Согласится ли Сергей Иванович иметь в кумовьях жену управляющего или нет, ни к кому из дворянского звания Ганна и подступить не могла. Кто она для них? А так вроде и человек хороший, и положение у нее тоже не из последних. Управляющий же не из крепостных, а ученый в городе человек. Читать, писать умеет, счет да разные науки знает.

Михаил Павлович предложил ей попробовать шампанского и … Ганна посмотрела на Сергея. Как тут было не вспомнить его подарки, привезенные из Киева, пирожные, наряды. Шампанское.

- А давайте, Михаил Павлович! Разливайте! Что вину киснуть в бутылке? – засмеялась Ганна, зная, что в платье, недавно пошитом она почти похожа на дворянку. А что? Ничем не хуже того карандашного рисунка, что видела в доме. Там женщина была в таком же простом, на первый взгляд, платье, лиф которого был собран мягкими складками и перехвачен под грудью широкой лентой. Почти как рубаха. Вот Ганна и постаралась сшить платье похожее на господское.

Начавшееся было веселье было прервано собачьим лаем, детским звонким голоском и взрослым окриком. К ним в сопровождении Жульки бедал Ванечка, а за ним едва поспевала Оксюша – работавшая в доме.

- Папа! Мама! – замахал им еще на подходе мальчик, обращая на себя внимание.

- Ох, ты, господи, простите Христа ради, никак не могла его уговорить остаться дома. Неслух просто, - проворчала скороговоркой Оксюша, в то время когда Ганна уже обнимая сына, брала его на руки.

- Ничего, ничего, у него радость – отец приехал, да еще с другом, - улыбнулась Ганна, целуя сына и убирая прядки с его лба.

+3

9

Сергей с улыбкой наблюдал за милой беседой Ганны и Мишеля, чувствуя себя невероятно спокойно и умиротворенно, как, вероятно, не чувствовал уже давно. По крайней мере он не мог вспомнить, когда что-то похожее с ним случалось. Разве что когда Матвей приезжал в Васильков по весне, и то его визит омрачало предвзятое отношение брата к Мишелю Бестужеву, которого Матюша заочно решил обвинить во всех смертных грехах и втягивании брата в сомнительные предприятия. Еще тогда Муравьёв сделал себе мысленную пометку непременно примирить двух самых дорогих ему людей, о которых не мог говорить иначе, как со слезами на глазах.
[indent] Сейчас же состояние Сергея было приближено к идиллическому. Такому, о котором писал его любезный папенька Иван Матвеевич, описывая древнюю Тавриду или упоминая греческий остров Крит. Мужчина улыбался, поглядывая то на Ганну, которой необыкновенно шло новое платье, каких он у нее прежде не видел, то на Бестужева сквозь хрусталь бокала с шампанским, которое, как фокусник из рукава, достал откуда-то Мишель. Ганне французский напиток явно не очень нравился, об этом Серёжа помнил еще по их бытности в Василькове, где сейчас без этой женщины и топота маленьких ножек Ванюши было как-то одиноко. Местные предпочитали горилку, которая по сути своей являлась очень крепким самогоном и не столько веселила и поднимала настроение, сколько отключала мозг. Сергею такое не нравилось. Насколько он мог судить, Мишелю тоже.
[indent] - Michelle, est-ce qu'il fait trop chaud pour le champagne aujourd'hui? - Серёжа улыбнулся куда-то в хрусталь прозрачного бокала, - Но ты прав, мой друг, сегодня есть повод и повод поистине замечательный! - мужчина отсалютовал бокалом Ганне и другу, - Кстати, я говорил с дьяком. Такой скользкий тип, доложу я вам! Неприлично сказать, какую сумму денег я ему отдал, чтобы он записал обоих мальчиков на меня, -Сергей заметил недоумение на лице Ганны и поспешил добавить, - Тебе не о чем беспокоиться. Для детей так только лучше будет.
[indent] Муравьёв не стал пояснять, что пришлось отдать жадному дьяку последние деньги, чтобы Ваню и Мишеньку по метрикам объявить сиротками, которых добрый благодетель подполковник Муравьёв-Апостол любезно согласился усыновить. Считать детей сиротами при живой матери было, разумеется, неправильным. Но так это избавляло Сергея от ненужных вопросов, а у него и без этого было полно проблем и в полку, и в Васильковской управе общества.
[indent] Каким-то боковым зрением мужчина заметил, как несётся прямиком от крыльца к беседке, где был накрыт стол, взъерошенный, словно воробей, Ванечка, которого безуспешно пытается догнать горничная. Но где там! Ребенок пулей влетел в беседку. едва не запутавшись в своих маленьких ножках, но вовремя был пойман матерью, не давшей сыну грохнуться на землю. Впрочем, зная Ванечку, тот бы не стал плакать, а лишь упрямо вновь поднялся бы на ноги, привлекая к себе внимание взрослых.
[indent] Серёжа вновь поманил мальчика к себе на руки, а тот, словно только этого и ждал, взгромоздился на колени отца, с интересом рассматривая сперва блестящие на солнце пуговицы, а затем - золотое шитье эполетов.
[indent] - Не такие, - через какое-то время громко возвестил Ваня, показывая пальцем на погоны Мишеля. Все засмеялись, а Муравьев ласково потрепал сына по темной макушке.
[indent] - Пальцем показывать невежливо, mon mignon garçon, - Серёжа покачал головой, а ваня, на которого не произвела впечатление французская речь, лишь нахмурил свои маленькие брови, раздумывая, не стоит ли разреветься, - Матвей говорит, что он очень похож на нашего Ипполита в этом возрасте. Ты помнишь моего младшего брата, Мишель? - Сергей вопросительно глянул на друга, заодно спустив с рук сына, который тут же нашел себе занятие в траве, пытаясь поймать какого-то большого черного жука с блестящими крыльями.
[indent] Рядом была большая собака, которую Иван Матвеевич еще давно привез из Европы да так и оставил в Хомутце. Собака была уже старой и следила за непоседливым малышом не хуже его непосредственных родителей, так что за Ваню можно было не волноваться. Разве что переживать за судьбу несчастного жука, что так привлек мальчика.
[indent] Взрослые выпили еще по бокалу шампанского, ведя ленивую беседу уставших от суеты города жителей, приехавших на дачу. И можно было со стороны действительно подумать, что это и впрямь так, если бы не военные мундиры на двух мужчинах за столом да то и дело всплывающие в разговоре намёки на тайное общество, общее дело, цель и прочие непонятные постороннему вещи.
[indent] Наконец Сергей, словно выплыв наружу из какого-то дремотного состояния, вдруг обеспокоенно огляделся по сторонам. Еще недавно ворковавший где-то рядом в траве Ванечка подозрительно молчал. Старая верная собака лежала на прежнем месте, но мальчика в поле зрения офицера не было. Сергей резко поднялся из-за стола, лихорадочно оглядываясь по сторонам.
[indent] - А где Ваня? Вы не видели Ваню? Ваня! - громкий возглас мужчины, кажется, отразился от стен дома, откуда уже бежала услышавшая голос хозяина взбудораженная прислуга, понимая, что случилось наверняка что-то недоброе. В голове Муравьёва отчаянно пульсировало: только бы обошлось. Если что-то случится с сыном, Сергей себе этого никогда не простит.

+2

Страница: 1

Вы здесь » 1825 | Союз Спасения » Эпизоды » ще не вмерла україна

Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно