Наши войска заняли Париж. Россия стала первой державой мира. Теперь всё кажется возможным. Молодые победители, гвардейские офицеры, уверены, что равенство и свобода наступят — здесь и сейчас. Ради этого они готовы принести в жертву всё — положение, богатство, любовь, жизнь… и саму страну.
1825 год, конец Золотого века России. Империю, мощи которой нет равных, сотрясает попытка военного переворота. Мир меняется стремительно и навсегда...


ЖАНЕТТА ГРУДЗИНСКАЯ ПИШЕТ:
“С неделю назад Грудзинская верит в происходящее меньше прочих, раз — а то и два — теряет самообладание. Невозможно. Не верит. Ни с кем не хочется говорить, в то время как от количества советов начинает до невозможного болеть голова. Ссылаясь на это, старается почаще оставаться в одиночестве, а значит тишине, нарушаемой разве что разговорами где-то в ближайших комнатах. Советы благополучно оставались там же на какое-то время. Всё равно на следующее утро будет привычный уклад, ничего такого. Самообладание вернется уже за завтраком.”
[читать далее]

1825 | Союз Спасения

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » 1825 | Союз Спасения » Архив эпизодов » Чи ж то правда в твоїх очах


Чи ж то правда в твоїх очах

Сообщений 1 страница 3 из 3

1

океан ельзи - я так хочу
http://placehold.it/245x135 http://placehold.it/245x135
Чи ж то правда в твоїх очах
Екатерина Раевская (Орлова), Павел Пестель
Тульчин, Киевская губерния; январь, 1819 г.; PG-13
http://www.pichome.ru/images/2015/08/31/3FqWcfL.png

Я так млію за тобою,
Як ніколи ніхто не млів.
Так ся дивлю за тобою,
Що й не мушу казати слів

Отредактировано Екатерина Орлова (2020-10-31 01:05:16)

+2

2

[indent]У Катерины ушло несколько дней на то, чтобы застать маменьку в удачном расположении духа и уговорить отпустить её проведать одну из своих близких подруг, потерявшую в родах дитя. Натали была совсем плоха, не ровен час случится непоправимое. Когда Екатерина узнала об этом, она не могла найти себе места. Софья Алексеевна выступала категорически против, настояла на том, чтобы старшая дочь подождала хотя бы до весны, когда снег сойдёт. Но яблоко от яблони не далеко падает, Екатерина не уступала, да и ждать так долго не было ни сил, ни времени. Она должна была, просто обязана поддержать Натали в этот трудный период её жизни, и ей казалось, что если она этого не сделает, то всё пропадёт, будто на плечах груз ответственности быть сейчас там, рядом с подругой и найти хоть какой-то способ отвлечь её от горя. Ведь они знают друг друга с раннего детства.
[indent] Путь предстоял неблизкий, несколько часов по заснеженной дороге к Виннице. Ранним утром экипаж уже отправился в путь. Чувствовала себя Катрин неважно, переживала уж очень, волновалась, а ещё боялась, как они все переживут это, в особенности Натали. Едва ли она могла представить, что сейчас переживала чета Василевских, и не дай Бог пережить им всем подобное. Дурные мысли одна за другой словно ядовитый плющ прорастали в сознание Раевской, приходилось применять недюжинную силу, чтобы противостоять им. Даже книга со временем перестала помогать, слишком часто она терялась в строчках, а на очередном ухабе и вовсе отложила её.
[indent] За окном белая пелена покрывала поле, деревья, редкие домишки, из которых через трубы обильно валил дым, где-то вдалеке носились дети, слышался лай собак. Весь этот пейзаж навевал воспоминания из детства, когда они с братьями и сёстрами катались на санках, лепили снежную бабу и играли в снежки, устраивая целые баталии. Она даже как-то тепло и мягко улыбнулась, мысли её постепенно высвобождались из оков. Жизнь тогда казалась совсем другой, более солнечной, никто из них не знал тогда горечи, потому что они были друг у друга. И сейчас всё так же, только взгляды их взрослые, да и жизнь уже окрашена совсем иными красками. Она снова подумала о Натали, тогда от улыбки не осталось и следа. Нужно было уговорить маменьку ехать с ней, тогда была бы возможность отвлечься беседой, тишина только больше отравляла, но Софья Алексеевна на отрез отказывалась оставлять юную Элен без своего присмотра.
[indent] Из омута мыслей её буквально выбросило резким толчком. Катя еле удержалась на своём месте и убереглась от ушиба. Карета замерла на месте, скосившись на бок.
[indent] — Никифор, что произошло? - Испуганная, Катрин тут же выскочила наружу.
[indent] - Барышня! Нет в том моей вины, знал бы.... Ой, что ж делается то... Тфу! Говорил Богдашке, крепче делай! Вот получит у меня!
[indent] Пока Некифор бранил всё на свете, Катерина успела разглядеть масштаб бедствия: колесо прочно застряло в яме и судя по всему повредилось. Кучер что-то пытался предпринять, пыхтел, крутился вокруг да около, только толку от того никакого не было, больше ворчал себе под нос.
[indent]Катрин потеряла счёт времени, как долго они стояли на одном месте, а Никифор пытался предпринять хоть что-нибудь, но все усилия мужчины были тщетны. Час. Два. Один за другим. Она хотела было уже взять лошадь, да отправиться своим ходом, но уж больно холодно и небезопасно, всё ещё была надежда на то, что мимо них проедем чей-нибудь экипаж. Впрочем, Катя, лишённая движения, и без того ощутимо замерзала. Раевская старательно укутывалась в мех, прятала в перчатках руки, но это мало чему помогало. Тем временем на горизонте небо становилось всё рыжее, а это говорило лишь о том, что скоро стемнеет, тогда положение Екатерины Николаевны и Никифора только усугубится. Если бы маменька только знала.... Нет, об этом она не расскажет, стоит лишить маменьку лишних переживаний. Да и после такого разве отпустит она её снова? Теперь Катя думала совсем наоборот, хорошо, что матушка не поехала с ней. Зима в этом году выдалась морозная и снежная, благо ветер пока ещё щадил.
[indent]— Быть может, действительно стоит взять лошадей, ждать, что кто-то проедет мимо — только на чудо надеться. - Обратилась она к кучеру, твёрдый тон её прямо говорил о недовольстве. Никифор всё пыхтел и что-то пытался сделать с колесом. За всё время, что они стояли здесь, посреди просёлочной дороги, мимо них не проехало ни одного экипажа, а до ближайшей деревни своим ходом совсем далеко. Позади лес, впереди заснеженное поле. Милость Божья, чудо ли, но буквально сразу после слов барышни вдалеке послышался шум, приближающийся в их сторону. Это был экипаж. Катя облегчённо выдохнула, хотя и рано, неизвестно, что за люди встретятся на их пути, и сколько сочувствия в них окажется.
[indent]- Стой! Стой говорю! - Никифор побежал следом, пытаясь докричаться до возничего. Чужая карета проехала дальше и остановилась не сразу. Некоторое время Никифор что-то очень эмоционально объяснял человеку, выглянувшему ему навстречу. Катя оставалась наблюдать со стороны, но в конечном итоге на месте устоять не могла, не по себе как-то, да и желание как можно скорее тронуться с проклятого места и добраться до Василевских раньше ночи возрастало по мере того, как низко опускалось на горизонте солнце. Она давно уже должна быть в Виннице. Придерживая подол шубки, Катрин поторопилась к людям.
[indent] - Простите! Quel bonheur que vous passiez! Мы уже думали, что не встретим никого. На мою беду вы оказались рядом. Не чудо ли? Екатерина.... Екатерина Николаевна Раевская. - Скрывать свою беспомощность она не могла, да и не пыталась. Растерянно она всматривалась в лицо мужчины, пытаясь узнать в нём знакомые черты, но тщетно.

Отредактировано Екатерина Орлова (2020-10-31 00:56:06)

+3

3

Это была для него первая зима в Тульчине, но после Митавы разница почти не ощущалась – разве что снега было больше, но мать в письме сообщала, что Петербург нынче тоже заснежен. Пестель совершенно не скучал по городу, в котором прожил достаточно лет, чтобы понять, что из всех ценностей в столице лишь царские дворцы да светские приемы, которые, казалось,  стали устраиваться все чаще и чаще, иногда даже без повода – пусть и Тульчин был городком намного меньше, слишком далеко от центра империи, но перед адъютантом распахивались новые двери и давняя мечта командовать полком становилась уже не только призрачной надеждой. И все же, Пестель не мог смириться с тем, что долгожданное повышение ему дали, а должность оставили прежней: он уже давно чувствовал, что готов наконец-то вырваться из-под крыла Витгенштейна, перестать быть его тенью. Если уж подполковник и не был рожден для того, чтобы возглавить революцию, но уж полком-то командовать точно бы управился. Павел понимал, что придется еще ждать – снова, опять, почти бесконечно – но эта вопиющая несправедливость лишь злила лишний раз. У него хватало влиятельных знакомых, что могли бы обеспечить его более подходящим его уму и заслугам местом, но он почему-то упрямо оставался возле Витгенштейна, хотя терпение и так уже подходило к концу. Мысль перейти под другое командование посещала его уже достаточно давно, но прежние разы подполковник гнал их прочь, но теперь уверился, что стоит дождаться весны и решать что делать.
Зима в этом году выдалась на редкость снежная – молодые, еще безусые не из-за устава солдаты едва успевали счищать сугробы с плаца в Тульчине, как снова начинался снегопад и приходилось все начинать сначала. Это время года Павел Иванович недолюбливал: слишком жарко в домах топят печи, а на улицах проклятущая раненая при Бородино нога, нет-нет, а начинала о себе напоминать, даже теплые сапоги не спасали. Вот и сегодня, возвращаясь от дальних малороссийских родственников, посещенных с дозволения Витгенштейна в виде исключения, Пестель чувствовал, что старая рана начинает давать о себе знать за время утомительного пути. Погода к вечеру начинала ухудшаться и даже бодро едущий по дороге экипаж, запряженный двойкой резвых коней, не спасает от царящего вокруг холода. Павел повыше поднял воротник шинели, практически закутываясь в него носом и попытался согреть ладони дыханием, что вырывалось едва заметным облачком пара. Если уж в экипаже ему не совсем благоустроенно, то каково же кучеру? Успеть бы в Тульчин до темноты, а там уж и отпоиться чаем или чем покрепче, лежа на кушетке с трубкой в зубах и очередной книгой , приобретенной еще в Митаве, но до которой руки все так и не доходили – то времени не хватало, то желания. Все мысли его занимало намного более важное произведение, собственноручно написанная «Записка о государственном правлении» и требующая постоянного усовершенствования: дополнения, переписывания, обдумывания. При мысли об этом митавская книга снова уходила на второй план и Пестель снова погрузился в размышления, едва ли замечая, что за окном ярким всполохом занялся закат, что снова вот-вот пойдет снег и что до штаба Второй армии осталось совсем немного- еще с десяток мелких поселений и покажется плотина. Ничто не туманило взора – ни лес, ни заснеженное поле, ни сугробы – кроме застрявшей на дороге кареты, что вырвало подполковника из тяжелых раздумий о судьбе Отечества. Они почти уже проехали мимо, но Павел стукнул кучеру, приказывая остановиться. Место здесь было глухое и, несмотря на не такую уж холодную погоду, замерзнуть было легче легкого. Да и поговаривали, что волки за пределами Тульчина достаточно лютые. К его экипажу подбежал крепостной, сбивчиво и путано объясняющий ситуацию, но из его слов едва ли можно было составить полную картину. Пестель открыл дверь, выбираясь наружу, вдыхая морозный свежий воздух.
Перед его глазами появилась женщина в мехах, раскрасневшаяся от мороза, старательно кутающаяся в шубу. Видимо, несчастье с ее каретой случилось довольно таки давно и подполковник проезжал по этой дороге очень вовремя. Пестель отмахнулся от продолжающего говорить крепостного, направляясь в сторону барыни.
- Тогда Вам, видимо, повезло, - в его голосе не было ни намека на любезность, лишь холодная вежливость. Да и в чудеса он уже давно не верил, - Адъютант главнокомандующего Второй армии, подполковник Павел Иванович Пестель, - представился он тоже весьма сухо, - Depuis combine de temps etes-vous ici?
Ответы волновали Павла меньше всего и он не придавал значения неожиданным знакомствам – едва ли он увидит эту мадам еще раз. Он подошел к карете, деловито осматривая колесо – то было безнадежно разбито и при надвигающейся ночи починить не представлялось возможным. Если бы экипаж просто завяз в снеговых наносах, то было бы другое дело. Пестель перевел взгляд с колеса на женщину и вздохнул. Нашел же для себя проблем на дороге, но и оставить ее с крепостным посреди леса он просто так не мог - не по совести это было.
- Боюсь, что помощь с Вашим экипажем мне не по силам, - подполковник задержался взглядом на пронзительно ярко-голубых глазах новой знакомой, - Мы направляемся в Тульчин. Возможно там или в другом поселении по пути Вы сможете найти ночлег, а с утра и мастера.

+4


Вы здесь » 1825 | Союз Спасения » Архив эпизодов » Чи ж то правда в твоїх очах


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно