[indent]Город в последнее время казался Катрин разворошённым ульем. Люди обсуждали, делились мнениями, вспоминали былые года и вполне удачную французскую революцию, которая ранее протрясала мир ещё сильнее своей жестокостью и беспринципностью. Кто-то жалел нынешних революционеров, кто-то, конечно же шёпотом, добавлял как было бы сделать лучше, а кто-то ежедневно отправлялся на допросы, чтоб доказать свою непричастность к этому бунту. Женщины показушно бледнели, когда при них упоминали о крови Милорадовича на снегу, а старики говорили о том, что надо бы казнить тех, кто это всё устроил. Это всё в последнее время начинало жутко раздражать Екатерину, которая была на какой-то душевной грани. С одной стороны был Илларион [у которого ещё даже не сошли синяки с лица], вместе с детьми, а с другой братья, которые нуждались в её помощи не меньше. По крайней мере она очень сильно на это надеялась и пыталась сделать всё, что могла: писала письма, в которых упоминала об их заслугах, сильно просила о встречи и в свете первого просила, чтоб им сгладили наказание, пыталась писать письма им самим, поддерживая морально, но была не уверена доходят ли они до них. Её бесило собственное бессилие и какая-то мелочность. Казалось, что она ничего не может для них сделать. Зато больше не волновало, что теперь её не ждали в салонах и на вечерах посматривали косо, слегка испуганно, но заинтересованно. Кто-то в наглую спрашивал о состояние братьев, а кто-то после пятиминутного вежливого разговора уходил. Ведь никому не нужны чужие проблемы и каждый из этих, наверняка, думал, что их это не коснётся. Хотя, слухи о подобных организациях и настроениях на удивление ходили достаточно долго не становясь какими-либо действиями или прочим.
[indent]Этот же светлый и даже солнечный день начался, как и многие. Слегка серая и привычно промозглая погода Санкт-Петербурга, старательно напоминала, что на календаре у нас весна. После завтрака, который по времени скорее был обедом и немного посидев с детьми, Катрин попросила принести ей чернильницу, перья и бумагу с конвертами в библиотеку. В этой комнате ей всегда почему-то работалось намного легче. Высокие книжные полки и забитые книжные шкафы были по-своему прекрасными, а аккуратная мебель с причудливой, совсем не тяжелой резьбой делали помещение ещё более лёгким. Тут даже дышалось легче, в отличие от других гостиных, где зачастую казалось, что всё вокруг давит на тебя. Когда, всё необходимое принесли, она села писать письмо знакомой, которая могла помочь в том, чтоб устроить одну очень важную встречу. Застыв с пером в руке, Екатерина задумчиво посмотрела в окно, не зная как начать, чтоб и просьба так ярко в глаза не бросалась, но и при этом была тоже. В этот момент в коридоре послышались шаги, какое-то шебуршание и она сначала подумала, что это пришёл муж. Тот обычно и не возвращался так рано с рано с службы, но мало ли. В библиотеку зашёл лакей с визиткой, которую аккуратно положил перед ней на стол. Не глядя на неё, она тихо спросила:
[indent]- Кто там пришёл? - в этот момент Катрин попыталась припомнить, а не забыла ли она о какой-либо встрече и отложила перо в бронзовую подставку, сделанную в виде клюва орла. 
[indent]- Его высокоблагородие отставной полковник Александр Николаевич Раевский, - достаточно громко сказал мужчина и внимательно посмотрел на неё, судя по всему ожидая ответа хозяйки дома. Катрин, взяв визитку вспомнила, что уже раньше видела такую и даже посылала в ответ свою. "Точно, он же спрашивал о визите, который и нанёс!" - вспомнила Екатерина откладывая её. Хотя, для неё ещё было небольшой загадкой как он узнал где она живёт.   
[indent]- Просите его в... - она на мгновение задумалась, решая, куда уж будет лучше его пригласить и потом села на своё место за столом. - Сюда. Да, в библиотеку и обязательно распорядитесь о чае, - она кивнула, провожая взглядом слугу, который быстро шёл обратно к входной двери, что-то бормоча себе под нос.
[indent]В это время, она быстро накинула на плечи бирюзовый палантин, который до этого висел на спинке стула. Проведя ладонью по юбке светлого домашнего платья, стряхнула несуществующую пыль и посмотрела на себя в отражение стеклянной дверцы книжного шкафа. Окончательно поправив все локоны, чтоб не выглядеть настолько растрёпанной, удовлетворительно кивнула и выйдя из-за стола, встала у окна. В голове крутилась куча вопросов на которые она никак не могла найти ответа, но она  быстро отогнала их, решив, что займётся ими тогда, когда будет более свободна. Вот уже мужчина вошёл в комнату, она мягко и слегка устало улыбнулась, бесшумно подходя к нему и осторожно подавая ладонь.
[indent]- Здравствуйте, Александр Николаевич. Рада видеть Вас у себя в гостях и познакомиться с тем, о ком так много рассказывал Сергей, - Екатерина ненавязчиво скользит взглядом по тёмным волосам и его лицу, в котором есть что-то уточнённое и одновременно с этим волевое, жёсткое. Затем перестаёт изучать его лицо, ведь пока не узнаешь человека, то рано делать какие-либо выводы.

[indent]- Конечно же, прощу. Я и сама сейчас не самая желанная гостья, поэтому прекрасно Вас понимаю. Вы проходите, присаживайтесь в кресло. Скоро должны принести горячий чай, - она выглянула в коридор, мысленно уже начиная слегка ругать медлящую сегодня прислугу. Присев в другое кресло напротив, она с мягкой улыбкой заметила его взгляд пробежавшийся по коллекции Иллариона. Это было то немногое, что хранилось в идеальном порядке. Всё же остальное лежало не то что даже не по алфавиту или цвету, а даже не по жанру, чем немного раздражало Катрин. Особенно в тот момент, когда тебе надо что-то срочно найти. Сложив ладони на коленях, женщина стала внимательно слушать.
[indent]За весь его короткий рассказ лицо Екатерины, вроде бы, поменяло несколько оттенков. О многом, точнее почти что обо всём, что рассказал ей Александр она не знала. Она уже мысленно представляла лицо мужа в тот момент, когда она всё-таки спросит, почему он не говорил об этом всём? Вот уж он...Женщина медленно провела ладонью по лбу, смахивая несуществующий пот и почувствовала на секунду как ей стало нехорошо. В отражение книжного шкафа за мужчиной, она увидела как её лицо побледнело, словно полотно. "То есть...Серж ещё и ранен? И он мне об этом не сказал? Как он мог?!" - думала Катрин кивая на его слова и приложила ладонь к губам, отводя взгляд в сторону. - "Подумать только и Раевский об этом узнал даже раньше, чем родная сестра...". Медленно встав, она стала ходить туда-сюда по библиотеке, пытаясь хоть таким образом отвлечься от мыслей, которые крутились в голове каким-то нескончаемым набатом. Ранен, заточены, а почему он ничего не сказал об Ипполите? Как же Поленька, он где? Хотя, возможно, Раевский-старший просто не смог о нём узнать и с ним всё хорошо или он остался в Малороссии и потому о нём ничего не известно. Медленно проведя ладонью по волосам, опять приводя тёмные кудри в творческий беспорядок, Катрин посмотрела на Раевского и отрицательно качнула головой. Сев обратно перед ним, собралась с мыслями и спокойно выдохнула. 
[indent]- Вы не поверите, но я сейчас от Вас узнала гораздо больше, чем за эти две недели от мужа и из переписок, - Екатерина беспокойно теребила край палантина, не зная, что ей делать. - Я даже не знала, что Сергей ранен. Надо будет в ближайшем же письме уточнить о его состояние. А Вам Николай Николаевич ничего не писал о Матвее? Я сейчас веду активную переписку с теми, кто ведёт следствие и прошу хотя бы об встрече с братьями, точнее пытаюсь это делать. Мои письма и мольбы остались неуслышанными. Хотя, мне ли жаловаться. По сравнению с Сержем, Матвеем и Полей у меня всё ещё более-менее неплохо, - она задумчиво нахмурилась и в этот момент в комнату вошла служанка с подносом. Аккуратно поставив поднос с чаем на маленький столик, молча ушла. - Мне кто-то писал, что Вы тоже попали в опалу, ещё из-за восстания на Сенатской площади. Сколько же Вы провели в под арестом? - она взяла в дрожащие руки чайник и разлила чай по аккуратным фарфоровым чашкам и одну из них подала ему.

[indent]- Вполне возможно, что Вы правы, но волноваться я всё равно за него стала бы, что он там ни говорил и как бы не пытался меня держать в блаженном неведение, - она слегка раздражённо покачала головой и кивнула, сцепляя руки. Отвернувшись, посмотрела на серую погоду за окном и поджала губы. Уж что-что, а свои эмоции Катрин никогда не умела скрывать. Особенно, когда её что-то сильно волновало или раздражало. Медленно поправив волосы, которые лезли в глаза, женщина задумчиво улыбнулась, точнее постаралась это сделать, отпивая чай из своей чашки. Внимательно выслушав информацию о Матвее, отвела взгляд и выдохнула. Хорошо, если с ним действительно всё хорошо, а-то мало ли кто ещё захочет поберечь её нервы. Правда, к старшему брату было больше вопросов, которые никак не находили ответов. - Да, я понимаю. Уж, такова судьба офицерского состава - отвечать за поступки своих подчинённых. Теперь нам остаётся лишь надеется, поддерживать и ждать, а второе самое жестокое испытание из тех, что досталось нам. Про письма от них...По крайней мере я не получала. Может быть, им разрешено слать их только кому-то одному из семьи и они разумно выбрали отца, ведь он может больше сделать в этой ситуации и дать совет, - Катрин поставила чашку на столик и посмотрела на Раевского. Она невольно замечает усталый жест, прекрасно понимая все его чувства.  Все эти события выматывали и не давали продыху, напоминая на каждом шагу о тех неприятностях, которые свалились на их семьи. 
[indent]Дослушав его рассказ о собственных "приключениях" в связи с последними событиями, она опять задумчиво покачала головой, прикусывая губу. "Да, лихо им досталось с братом, благо всё прошло более чем хорошо и их отпустили..." - подумала Катрин, внимательно смотря на него. В глазах читалась неприкрытая усталость. Возможно, если были так милостивы к Раевским, то и к Муравьёвым-Апостолам тоже проявят благосклонность? В сердце вспыхнул неяркий, слабый огонёк надежды. Значит, то что она делает не зря, надо дальше продолжать посылать просьбы и пытаться что-то сделать, чтоб им помочь. Правда, она же и понимала, что если они действительно замешаны в этом всём, то жалости к ним проявят явно меньше, чем к братьям Раевским. Аккуратно встав, прошла к окну и вновь обернулась к Александру Николаевичу, когда услышала вопрос. На красивом лице промелькнула какая-то грусть и она нахмурилась, присаживаясь на подоконник.
[indent]- Ровным счётом почти ничего. Знаю лишь, что они в Петербурге, что находятся под стражей, обвиняются в государственной измене, вроде бы. Точно не помню, как это формулировал Илларион Михайлович, но теперь благодаря Вам я узнала намного больше. Большое спасибо, что всё это рассказали, - она потёрла висок, раздосадовано взмахивая руками. - Единственное боюсь, что от моих просьб, да прошений толку ноль. В тот день на Сенатской был мой муж. Меня же оградил Господь, я была дома вместе с детьми к счастью, хотя и хотела пойти. Он провёл всё время подле императора, - про то, что он был побит своими же Катрин говорить не стала. Если он захочет, то сам расскажет откуда у него такие синяки на лице при личной встрече. - Да, я тоже слышала, что погибло много гражданских. У моей хорошей знакомой погибла там малолетняя дочь, которая была на руках. Страшно, как страшно теперь. Повсюду видят заговорщиков, их пособников. Уже не помню от кого слышала, что недавно арестовали князя Волконского, а Ваша кузина приходится ему супругой, если мне не изменяет память. Как она?

Отредактировано Екатерина Бибикова (2020-11-24 10:39:44)

[indent]- Я тоже очень сильно на это надеюсь. Уж кто-кто, а Иван Матвеевич умеет дать хороший совет в такое время, - она покачала головой и в следующий момент оторопела. Оказывается Александр Николаевич знал о ней намного больше, чем сама Катрин о нём. Скрыв своё удивление, села обратно в кресло напротив и аккуратно поправила мешающийся локон, задумчиво смотря на него. Что толку во всех этих знакомствах, когда ты от братьев даже писем не получаешь? Что толку в регалиях и письмах, если они не будут просто просмотрены из-за того, что пишет сестра революционеров? Что толку в том, что её Что толку в разговорах мужа, если и его подозревают в содействие бунтовщикам, постоянно допрашивают, будто бы и он тоже был вместе с ними за одно, а не был подле императора? Что толку в этом всём, если она сейчас в глазах окружающих не та дама с которой нужно общаться. Хотя, когда это её пугало отторжение общества? Немного подумав над его словами, выпрямилась, сложила ладони на коленях и посмотрела прямо глаза в глаза. В его чертах лица и движениях ещё больше проявилась усталость. Да, этот арест, судя по всему, его вымотал до крайности.
[indent]- Александр Николаевич, а Вашей семье сильно в данный момент помогают знакомства? Простите за мой ответ вопросом на вопрос. Просто, ситуация сейчас поворачивается так, что мы все оказываемся не в самом лучшем положение. Сами понимаете, то чувство, когда ваш родственник находиться под следствием. А мой муж...Увы, он хоть, как Вы правильно подметили, и флигель-адъютант покойного императора, но тоже сейчас находится под дамокловым мечом нашего правосудия, - она мягко улыбается, вздыхает и начинает внимательно слушать.
[indent]История сестры Раевского, Марии была очень трагичной. Сын, муж, братья, знакомые. Как же много свалилось на эту женщину. Увы, познакомиться с ней ей не удалось, но теперь появилось какое-то непреодолимое желание помочь ей. Только как? Увы, пока, это было не возможно, но Бибикова уже поставила мысленно заметочку о том, что надо будет попозже подумать об этом.
[indent]- Да, ситуация ужасная, - задумчиво протянула женщина, потирая подбородок. Даже думать не хотелось о том, что бы было, если бы и Илларион оказался замешан во всём этом и поэтому она понимала возможную силу переживания Марии. - Мне кажется наоборот, это будет лучше для неё, чем, во-первых, постоянно переживать от неизвестности и ждать пока дойдут новости. Не думаю, конечно, что самому князю станет от этого легче. Может быть, даже труднее, но во времена испытаний лучше держаться вместе и трудности тоже переживать вдвоём, - она на секунду умолкла, затем посмотрела в сторону своего стола и услышала тихие шаги. В комнату вошёл слуга, принося ей записку с знакомым бисерным почерком на внешней стороне. Положив её к себе на колени, посмотрела на своего собеседника, кивая.
[indent]- Да-да. Он на службе сейчас день и ночь. Его то допрашивают, то он сам присутствует на допросе подозреваемых в этом всём. Прошу прощения, Александр Николаевич... - она стала вчитываться в строки написанные мужем. - С братьями всё хорошо, даже ранение Сержа его уже почти не беспокоит, - прочитала она первую часть, мягко улыбнувшись. Вторую часть, где он извиняется за то, что не сможет быть на ужине, девушка решила опустить. Переведя взгляд на Раевского, вздохнула. - Хоть какие-то хорошие новости. Я понимаю Ваше волнение и надеюсь, что вся эта ситуация уляжется рано или поздно, и всё будет хорошо. Александр Николаевич, я так же хотела бы попросить Вас, если появится какая-то информация о братьях, то напишите и мне, пожалуйста. Мне очень важно знать, что с ними.