1825 | Союз Спасения |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » 1825 | Союз Спасения » Архив эпизодов » Я вам обещаю вечность оков
[nick]Изабелла Валевская[/nick][status]пани Валевская[/status][icon]https://funkyimg.com/i/3c2Ju.gif[/icon]
океан ельзи - без бою
Я вам обещаю вечность оков
Изабелла Валевская, Павел Пестель
Одесса; июнь'19; PG-13
Хочешь согреться в моих берегах
Я вырежу сердце и душу отдам
Сотни желаний, сотни замков
[indent][indent]. . . Я ведь упала в твой вырытый ров
Отредактировано Елизавета Гагарина (2021-05-12 10:11:36)
[nick]Изабелла Валевская[/nick][status]пани Валевская[/status][icon]https://funkyimg.com/i/3c2Ju.gif[/icon]
[indent]Лето проходило в Одессе под изрядно тёплым солнцем и свежим морским воздухом, который веял прямиком с берегов Чёрного Моря. Хотя та самая настоящая жара настигала южную Пальмиру лишь к середине лета, в этом году уже под конец июля солнце беспощадно начинало изнурять. Впрочем, Изабелла не испытывала от этого дискомфорта, как раз наоборот, после привычной пасмурности Петербурга для неё отдых в Одессе был удачной возможностью взбодриться и насладиться теплом солнца вдоволь. И не только... Ей искренне нравилась Одесса, она бы, наверное, даже сказала, что обожает её, как и не менее близкую для неё пышную праздность Петербурга. В Одессе она могла отдохнуть и телом, и душой, при этом находя привычные возможности весело провести время, но в Петербурге кипела вся светская жизнь, частью которой Валевская умудрилась ловко стать за прошедшие пару лет. В конце концов, это место для Беллы являлось едва ли не вторым домом.
[indent] Не было никакого желания выходить на веранду, ведь так она не услышит как прибудет брат. Одно из окон библиотеки удачно выглядывало прямиком к воротам, а широко распахнутые двери открывали обзор на просторную гостиную и на проходную. Тадеуш обещал ей сегодня, что они обязательно сходят прогуляться по берегу, но зная брата, он может и забыть о своих словах, чего сегодня она ему не позволит. Изабелла могла бы найти иную компанию для прогулки, но, как на зло, все оказались слишком заняты своими делами и лишь одной Белле оставалось, разве что, обмякнуть на кушетке в полном одиночестве, брошенной целым миром, будто греческая нимфа сошедшая с холста одной из картин, висевших в библиотеке, даже платье на ней сегодня было такое же воздушное и светлое, обшитое золотой нитью.
[indent]Пришлось попросить переместить кушетку под самое окно, чтобы ничто не мешало наслаждаться свежестью из открытого нараспашку окна. Мягкие порывы ветерка нежно касались её кожи свежестью, позволяя дышать в этот удушливый день, трепали свободные пряди тёмных волос, которые не была способна удержать лента. Аромат свежих пионов, которые Изабелла собрала ещё с утра, проходился расслабляющим дурманом.
[indent]Лёгкими движениями руки, страница за страницей.
«Возьми суетную власть, друг мой, мне же оставь честь. Я готова стать твоей рабой, но жить в невинности, я не хочу приобретать господство над тобой ценою своего бесчестья.»
[indent]Как и любая девица своего возраста, Белла вздыхала над сладкими строками со страницы романов, погружаясь в них с головой. Жан-Жака Руссо она любила особенно. Генерал Витт даже выделил отдельное место в своей библиотеке для любимых книг падчерицы. Бывшей падчерицы, если быть точным, но развод с её маменькой никак не повредил их отношениям, они не были чужими людьми. Тем более, что Тадеуш успешно служил при генерале.
[indent] Она потеряла счёт времени, когда строчки стали перемешиваться в её глазах, а веки тяжелеть. Положив голову на руку, оперевшись о спинку кушетки, она едва не задремала. Из гостиной звонко часы пробили ровно один раз, заставив выпрыгнуть девицу из сонного царства. Но теперь уже о дрёме не могли идти и речи. Из открытого окна послышался шум и голоса. Наконец-то! Наконец Тадеуш позаботился хоть немного о том, чтобы провести время с сестрой, которого теперь им так мало. Девушка выглянула на улицу, но в надежде разглядеть брата, увы, увидела вовсе не его. Граф Витгенштейн, а вместе с ним и его адъютант. Павел Пестель. А она и забыла совсем, ведь генерал за завтраком обмолвился, что граф прибудет сегодня после полудня... Белла тут же юркнула обратно, принявшись щипать себя за щёки, чтобы придать себе больше естественного румянца, удобно устроившись на кушетке в пол оборота, лицом к распахнутым дверям библиотеки. Но кушетка стояла так, что за открытой дверцей, Белла оставалась незамеченной. Изабелла устремила всё своё внимание на роман в руках, как будто и вовсе не замечает происходящее вокруг неё. Тихо и незаметно.
[indent]Голос генерала Витта, который, свойственно своей манере, приветствует громко. А она будто не здесь, но приближающиеся шаги слышит отчётливо. Не обращает внимания и тогда, когда адъютант оказывается в библиотеке, погружённая в страницы книги.
[indent]— Павел Иванович... — Она вздрогнула, растерянно и негромко выдыхает его имя, но тут же соскакивает с места, поправляя подол платья. — Здравствуйте! Не заметила как вы оказались здесь. Признаюсь честно, совсем не ожидала Вас увидеть... Прошу меня простить, я изрядно увлеклась Руссо. — Взгляд пробежался по статной выправке молодого офицера, и замер на его взгляде. Губы её мягко изогнулись в улыбке.
[indent]— «Нет на свете уз целомудреннее, чем узы истинной любви.» — Как бы невзначай процитировала строки. — А что Вы думаете, Павел Иванович? — Лёгким шагом Белла приблизилась к адъютанту. - Вы верите в истинную любовь? - Полячка не скрывала ухмылки. Разгладив шелковую закладку, она осторожно прикрыла книгу и отложила её на рядом стоявший стол. Затем подняла глаза на Пестеля, ясно давая понять, что ждёт ответа, прямо сейчас, нагло вцепившись в его взгляд.
Отредактировано Елизавета Гагарина (2021-05-12 10:12:30)
Иногда Пестель даже несколько завидовал Витгенштейну – старик, в силу возраста, проспал большую часть дороги, пока адъютант не знал чем заняться: взятые с собой книги так и остались практически не тронутыми, было слишком сложно сосредоточиться на словах в трясущемся и парком экипаже, отправившемся из Тульчина. Они были в пути уже несколько дней. Долгих утомительных дней, наполненных жарой и духотой, как будто перед долгой и пугающей грозой, что могла бы стать действительно спасением. Лишь по ночам удавалось передохнуть, насладиться прохладой и ополоснуть лицо холодной колодезной водой на постоялом дворе. Эта поездка была бы намного приятнее, если бы была в Петербург к семье и к товарищам по тайному обществу, но чем чаще Пестелю приходилось ехать в Одесскую губернию, тем привлекательнее для него начинали казаться эти путешествия. Отчасти в этом была заслуга графа Витта, в котором Павел видел не только хорошего собеседника, но и перспективного союзника в их борьбе с самодержавием. Впрочем, не только Иван Осипович был тем, кто делал эти визиты столь желанными, сколько его падчерица. Ротмистр, сколько не старался, не мог найти в польской красавице хоть какой-нибудь изъян: умна, прекрасна, начитана. Даже довольно несносный характер не пугал, даже, пожалуй, именно это настолько нравилось адъютанту, хотя он и продолжал отрицать, что видит в ней не только лишь способ подобраться к Витту еще ближе. Выгода, во всем должна быть лишь выгода.
Одесса нравилась Пестелю намного больше, чем ставший уже родным Тульчин: чувствовалось, что этот город намного ближе по духу к Петербургу, чем к провинциальному месту расквартирования Второй армии. И главным плюсом являлось, что здесь не было местного «князька» Потоцкого, что так любезно предоставил жилище для ротмистра, но неутомимо донимал расспросами, приглашениями на бал, от которых Павел не отказывался лишь из вежливости и нежелания ссориться с графом. Конечно, светские приемы здесь не шли в сравнение с роскошными петербуржскими праздненствами – в Тульчине было проще, свободнее, но рядом неизменно оказывался уже порядком раздражающий Потоцкий и Пестель уже устал раз за разом рассказывать одни и те же истории про Бородинское сражение, про заграницу и житье в столице, словно сам граф никогда прежде там не бывал и вовсе не был представлен к царскому двору несколько лет назад – эти рассказы ротмистр тоже слышал уже не впервые и пару раз порывался одернуть поляка, но вовремя останавливался. Впрочем и старик Витгенштейн вряд ли бы одобрил то, что его ротмистр ввязался в конфликт с вспыльчивым Мечиславом Станиславовичем, о сомнительном характере которого по всему Тульчину ходили самые разнообразные слухи и истории. Оставалось лишь терпеть графа, чтобы не привлекать внимания к не самой законной деятельности Пестеля в частности и литературного кружка офицеров в целом. Хотя бы в Одессе наконец-то удастся передохнуть от нежданных, и от того еще более раздражающих, визитов Потоцкого. В последнее время, наверно, из-за того, что граф был ближним родственником Изабеллы, ротмистр начал относиться к нему куда терпимее и снисходительнее, но мнения своего не изменил.
Встреча с Иваном Осиповичем была назначена после полудня и Павел успел записать в записную книжку, с которой не расставался, еще несколько идей для своего труда – он не забывал о службе, уделяя ей не меньше времени, но и старался быть полезным для нужд общества - прежде, чем они с Витгенштейном выдвинулись с постоялого двора. Присутствие адъютанта не требовалось для их разговора с графом, но, видимо, главнокомандующий заметил, что компания графа весьма нравится Павлу. Или же побоялся отправляться в одиночку из-за пошатнувшегося здоровья. В любом случае, ротмистр был не против – где-то в глубине души теплилась надежда застать Изабеллу дома, хотя фрейлина самой императрицы могла уже и покинуть Одессу.
Он знал, что у Ивана Осиповича обширная библиотека с самыми разнообразными книгами, из тех, что Пестель столь хотел прочесть, но не мог отыскать или же позволить приобрести. Еще в прошлую встречу они условились насчет одолжения одного из произведений и сейчас Павел, чувствовавший себя здесь уже почти как дома, направлялся в bibliotheque, следуя за слугой и оставив Петра Христиановича наслаждаться чаепитием и беседой. Слуга, поклонившись, оставил его у высоких приоткрытых дверей. Витт сказал, что необходимая книга отыщется сразу же, но обилие книжных шкафов поражало и пугало одновременно. Пестель прошел вглубь библиотеки, следуя указаниям графа. Из открытого окна приятно тянуло свежестью и прохладой, тянущимся с водоема. И уж полным сюрпризом оказалось присутствие здесь Изабеллы – Витт ни словом не обмолвился, что падчерица все еще гостит в имении, чему Павел был только рад. На мгновение ротмистр залюбовался графиней, которой удивительно шло светлое платье. Валевская настолько погрузилась в чтение, что не замечала его появления, и это было столь похоже на него самого, что Пестель невольно улыбнулся. Но это продлилось недолго и вот девушка уже забросила свое занятие, заметив гостя в библиотеке.
- Bonne journee, Изабелла Адамовна, - он поклонился, пряча улыбку и снимая с головы двууголку, - Простите, не хотел напугать Вас. Рад Вас здесь видеть, хотя, признаться, думал, что императрица уже затребовала Вас в Петербург, - Пестель коротко пробежался взглядом по знакомой книге, - Руссо? Зачитывался им во времена учебы в Пажеском корпусе, как и Монтескье.
С тех пор его взгляды несколько изменились, хотя старая записная книжка с особо выдающимися по его мнению цитатами философа все еще покоилась на дне одного из сундуков в его доме в Тульчине. Пестель отвернулся, внимательно осматривая полки в поисках нужной книги. Взгляд бегал от одного тома к другому, цепляясь за названия, но необходимое не находилось. На Изабеллу адъютант старался лишний раз не смотреть, но все равно то и дело перехватывал на себе взгляд графини, от которого не хотелось упрямо отводить глаза.
- Очередная Ваша игра? – ротмистр коротко усмехнулся. Муравьев, явно что-то не договаривавший, уже несколько раз пересказывал ту историю про спрыгнувшего в угоду даме с балкона Лунина и, похоже, объектом развлечений на этот раз оказался он сам. Да и свое собственное мнение о Валевской у него уже сложилось. За прошедшие недели он успел позабыть насколько полячка непредсказуема, - Чего же Вы добиваетесь, Изабелла Адамовна? Еще одного прыжка с третьего этажа?
Для него было слишком очевидно, что вопрос с подвохом, но не мог понять с каким именно, и не ответить так же не мог. Тем более, что сказать было что. Но тот ли это будет ответ, которого ждет молодая графиня? Хотя другого у Павла все равно не было: истинная любовь, которую имела в виду падчерица Витта, была и оставалась для него загадкой, но признаваться в этом Валевской он не собирался. Да и было неизвестно что именно у графини на уме. Он резко обернулся, пристально смотря в глаза польской красавицы.
- Любовь к Отечеству, к родителям, к братьям и сестрам достаточно истинная, не находите? В эту любовь я, пожалуй, верю.
Отредактировано Павел Пестель (2020-12-21 07:21:39)
[nick]Изабелла Валевская[/nick][status]пани Валевская[/status][icon]https://funkyimg.com/i/3c2Ju.gif[/icon]
[indent]По правде говоря, Изабелла давно уже попросила Её Императорское Величество о продлении отпуска, сославшись на самочувствие, и получила одобрение. Теперь полячка могла быть уверена в том, что у неё в запасе есть как минимум пара недель, если не больше, скорей всего прибывать в Одессе она будет до конца месяца, о чём могла судить из ответного письма. Судя по всему, имевшихся при дворе фрейлин было достаточно, а значит, Белла могла позволить себе задержаться. То, что ротмистр подметил сей факт, не ушло от её внимания. Он думает о том, что в любой момент она может уехать. Значило ли это, что ему небезразлично присутствие падчерицы генерала? Белла, конечно же, поставила галочку в своей голове, уж очень хотелось удержать эту неизвестность, заставить Павла считать, будто она может исчезнуть по щелчку пальцев, и не абы каких, а самой Императрицы.
[indent]Изабелла ничуть не удивилась тому, что история про спор с Михаилом Луниным дошла и до Павла. Более того, она была уверена в том, что из уст самого Никиты Михайловича, присутствующего при том происшествии и активно принимавшего в нём участие. Никита Михайлович обмолвился как-то, что они с Павлом Пестелем довольно хорошие друзья, когда единожды она поинтересовалась у него: кто же этот серьёзный человек, который всегда подле графа Витгенштейна. Не раз Белле приходилось слышать, что кто-то даже винит её в поступке Михаила Сергеевича, хоть Муравьёв всеми стараниями и пытается перетянуть вину на свою сторону, что, дескать, это он затеял спор с другом и едва сам не прыгнул. Неожиданно графиня только сейчас поймала себя на мысли, что Никиты Муравьёва за последний прошедший летний месяц в её жизни уж слишком много; и как нельзя кстати Павел Иванович теперь бывает в имении генерала всё чаще, разбавляя своим присутствием однотипный круг общения девушки, и радовалась она каждому такому визиту. Любопытство и желание добраться до разгадки пробуждало в её сознании неутолимый азарт, которому она не имела сил сопротивляться, да и не пыталась нисколечко.
[indent]Это сейчас ситуация с Луниным кажется смешной, но в тот момент, глядя вниз, пытаясь разглядеть сквозь ветки деревьев хоть какой-то признак жизни от мужчины, Изабелла действительно очень сильно перепугалась до дрожи в руках. Признаться, она до последнего не верила, что тот действительно шагнёт с балкона третьего этажа. То ли бесстрашие, то ли дурь. Неприятное тревожное чувство всё ещё беспокоило её от осознания того, что подполковник действительно мог серьёзно пострадать или того хуже, и уж совсем не хотелось думать о том, что в этом могла быть и её вина. Пережить подобное она бы вряд ли захотела снова.
[indent]— Если Вы считаете, что эта situation stupide меня забавляет, то сильно ошибаетесь, Павел Иванович. — Изабелла растерялась от его вопроса. То ли упрекает, то ли пытается перетянуть правила игры на свою сторону — одна сплошная загадка. Ухмылка с нежного лица девицы вдруг исчезла. Она всё никак не могла разгадать Павла Ивановича. С Муравьёвым всё казалось проще, стоило только улыбнуться или вздохнуть, всё как на ладони. В какой-то момент ей действительно становилось скучно от того, что Никита Михайлович зачастую легко поддаётся её трюкам. Пестель же был человеком абсолютно противоположным своему другу: уж очень сложно уловить его настроение, а уж тем более понять отношение к ней. То он позволяет себе посмотреть так пристально, что всё тело покрывает мурашками, то безразличен вовсе, взгляда не поднимет, даже хочется иногда накричать на него. Валевскую удивлял сам факт того, что кто-то вызывает в ней такую странную бурю эмоций, доселе никогда с нею не случавшуюся.
[indent]— Сharmant. Любовь и привязанность к семье это действительно очень трогательно. То, в чём нуждается каждый из нас, но увы, не все удостоены.— Белла вздохнула, даже как-то разочаровано. Неужели он так боится говорить о чувствах куда более глубоких? Хотя Павел Иванович продолжал удивлять, не смотря на то, что услышать девушка хотела совсем иное. Жаль то, о чём он говорил, Изабелле плохо знакомо. С отцом-транжирой она практически не общается, лишь шлёт редкие письма, да и тот не особо справляется о её делах. От чего-то граф Валевский уверен, что его дочь неплохо прижилась в Петербурге (что, конечно же, так и есть). А маменька.... Юсефина всегда увлечена какими-то своими очередными историями. Из близких людей у неё был только Тадеуш. Кем для неё являлся генерал Витт сложно сказать, наверное, опорой, которой она прежде не знала. Но были ли они той самой семьёй? Валевская сомневалась.
[indent]Изабелла взяла со стола томик Руссо, чтобы вернуть на место, и уж так сложилось, что Павел Иванович находился буквально поблизости с той самой полкой, где должен стоять Руссо. Полячка всё же осмелилась сделать те самые пару шагов, чтобы убрать книгу, но назад так и не отступила. Ещё некоторое время их разделяли какие-то жалкие сантиметры, не больше одного шажка. Офицер был немного выше Беллы, но это ничуть её не смущало, как раз наоборот, ей нравилось смотреть на него чуть задрав подбородок. Наконец ей удалось разглядеть эти глаза настолько близко, скрывающие от неё так много, целую душу. Но в какой-то момент графиня ощутила будто какая-то невидимая сила сдавливала грудную клетку, пропустив пару вдохов — это был его тяжёлый взгляд, и даже блеска в нём она не заметила, что по своему притягивало. Изабелла отшатнулась от молодого офицера, сделав долгожданный вдох. Придя в чувства, Белла опомнилась, что ещё пару мгновений назад ротмистр будто чего-то искал среди обилия книг, которые генерал Витт собирал долгими годами, и устремила своё внимание к полкам. Белла прошлась вдоль стеллажа, играя пальцами по корешкам книг.
[indent]— Если Вы ищите определённую книгу, только скажите, я успела достаточно хорошо изучить эту библиотеку. — Валевская обернулась и снова тепло улыбнулась мужчине. — Может, я смогу помочь Вам найти то, что вы ищете?
Отредактировано Елизавета Гагарина (2021-05-12 10:12:54)
Услышав эту историю от Муравьева впервые, Павел на краткое мгновение задумался о том спрыгнул бы он с балкона как Лунин или же упрямо остался на своем месте: разум брал верх над всей симпатией к графине и ответ напрашивался сам собой - не прыгнул бы. И дело было не в еще не до конца зажившей ноге, а в стойкой уверенности Павла в том, он выше всего этого и хорош таким, каким он есть, а не глупыми поступками. К тому же, несмотря на выходку Михаила Сергеевича, похоже, что Изабелла вовсе не была впечатлена отставным ротмистром – скорее напугана неприятными воспоминаниями, хотя многие бы дамы со смехом рассказывали эту историю, приукрашивая и добавляя деталей, словно это было величайшее событие в их жизни. Пестель продолжал присматриваться к графине уже не только сквозь блеск, богатство и славу ее отчима, но и как к интересной личности, которую хотелось понять.
- Возможно и не забавляет, хотя многие бы хвалились бы этим на каждом углу, - он снова повернулся к графине с легкой полуулыбкой, - Но несомненно потешило самолюбие.
Такие женщины как Валевская в его окружении были редкостью и Павел понятия не имел чего ожидать и что делать: редко встречающиеся графини были жеманны и кокетливы, их можно было читать как раскрытую книгу с практически пустыми страницами. Было совершенно непонятно действительно ли они столь поверхностны или же за годы светской жизни маска настолько приросла к лицу, что уничтожила всякую индивидуальность. Изабелла же, хоть и была столь же вежлива, в его глазах выгодно отличалась, возможно в силу молодости, и грусть, прозвучавшая в ее голосе, была вовсе не тем, чего стоило бы ожидать от фрейлины самой императрицы. Пестель был прекрасно наслышан о семье графини, но предпочитал составить свое собственное мнение и, хоть с Валевской они едва были знакомы, увиденное продолжало ему нравиться.
- Apparemment, j'aurais dû choisir les mots avec soin, - в его планы входило как-то касаться болезненных вопросов или обидеть графиню, - Вижу, что они не пришлись Вам по сердцу, задели, затронули что-то, что по моим представлениям не должны были. Прошу простить меня за это, - Пестель слегка склонил голову к плечу, зацепившись взглядом за очередную книгу, которую хотел бы одолжить у генерала, - И все же, от своего мнения я не отказываюсь.
Павел старался писать письма домой в Петербург как можно чаще, рассказывая отцу о любых мыслях, которые приходили в голову. Кроме вольнодумных, конечно же. Как и до сих пор ни словом не обмолвился о тайных обществах, зная, что письма могут перлюстрировать, и не желая давать Ивану Борисовичу лишних поводов для волнения. Поддержка обоих родителей значила для него многое, как и детские наивные приписки неровным неуверенным детским почерком Софьюшки, и не давали скучать по оставленному в столице. И зачастую забывал о том, что у других может быть как-то иначе.
Он собирался добавить что-то еще, объяснить что именно имелось ввиду, но Изабелла так быстро и неожиданно оказалась рядом, что слова так и застряли в горле. Впервые графиня была настолько близко, что вздумай кто-то зайти в библиотеку, то непременно был скандал – ротмистр так и остался стоять где стоял. Наверно, Пестелю уже стоило бы согласиться с тем, что влияние на него Валевской было куда больше, чем он был готов признать – особенного опыта в обращении с дамами у него не было и в этом он не был уверен. Даже то, что у Изабеллы, казалось, перехватило дыхание, ни в чем не убеждало. Ротмистр был готов на любой брак по расчету, но не тот, где какие-то сомнительные чувства будут только у него, а в искренний интерес Изабеллы он пока не слишком-то верил. Она отошла так же стремительно, как и появилась, и ему ничего не оставалось делать, кроме как изображать невероятную заинтересованность книжными полками, хотя даже половину названий он едва видел.
- Книга? – на мгновение это совершенно вылетает из головы, но тут же Павел сосредоточился на том, за чем он сюда пришел. Ротмистр был недоволен тем, что позволил себе отвлечься, задуматься о чем-то другом, допустить графине одержать крохотную победу в той игре, что она несомненно вела. Не хотел уподобляться ни Лунину, ни Муравьеву, и снова нахмурился. Наверно, именно так все и было на злополучном балконе, - Меня интересуют сочинения Липфельда.
Среди цифр, наук, политических споров Пестель чувствовал себя намного увереннее. Как и в кругу друзей, семьи, потенциальных союзников. Но только не в компании молодой графини, которая одним словом или действием сбивала с толку и хотелось непременно все-все выяснить, прояснить, разобрать. И держаться подальше: Павел отошел к другому стеллажу.
- То, о чем Вы спрашивали, хотя мне и не до конца ясен Ваш интерес именно к этому, - ротмистр вздохнул, - Одно время я думал, что влюблен, пока служил в Митаве, но сейчас я благодарен отцу, что не позволил мне зайти дальше. Вот и все.
[nick]Изабелла Валевская[/nick][status]пани Валевская[/status][icon]https://funkyimg.com/i/3c2Ju.gif[/icon]
[indent] Полячка чуть оживилась. Кажется, на мгновение она сама себе позволила слабость и обнажить то, чего никогда ещё не позволяла себе показывать окружающим. О семье Валевских говорили много, сплетничали, додумывали. Сама Белла никогда не окуналась в это болото, старательно обходя его стороной, предпочитая беречь своё душевное равновесие, а уж за столько лет она хорошо к этому приноровилась. Хотелось надеяться на то, что Павел Иванович знал лишь минимум того, о чём говорят люди, а ещё лучше совсем ничего. Родиться в семье, где то и дело в шкафах зарыто по скелету, а затем породниться с семьёй не менее скандальной — означало носить на себе всё это бремя бесконечных людских пересудов. Некоторые люди в обществе как пиявки, стоит им дать только повод, но Белла привыкла к тайнам за семью замками.
[indent]Графиня покрутилась, задумчиво прикусив нижнюю губу, взгляд её пробежался по книжным полкам. Липфельд... Кажется, она что-то слышала, уж больно звучит знакомо, но вряд ли достаточно близко, да и раз не заинтересовалась, значит, на то была причина, а Изабелла не интересовалась, разве что, политикой. Да и стал бы офицер увлекаться легкомысленной литературой? Два и два постепенно сложились в голове темноволосой девушки. Прекрасно зная о педантичности Ивана Осиповича в подобных вопросах, — о том, что каждая книга имеет на этих полках своё исключительное место — Изабелле не составило труда представить, где бы она могла найти подобную книгу, во всяком случае, она хотела убедиться в своей догадливости. Подобная литература занимала в этой библиотеке довольно обширную территорию, благо книги располагались не только по жанру и направленности, но и по алфавиту, как раз для таких случаев, чтобы всегда была возможность быстро сориентироваться и найти необходимый томик.
[indent]Белла дошла практически до конца стеллажа, затем остановилась, устремив свой взор на одну из высоких полок. Генерал Витт держит в ежовых рукавицах даже собственную библиотеку, и кому как не Изабелле об этом знать.
[indent]— Ну же, помогите мне! Принесите лестницу, я не дотянусь. — Она кивнула в сторону высокой лестницы в самом начале библиотеки. Прислуги в зале не было, да и хотелось ей, наверное, немного погонять Павла, в конце концов, не было сомнений в крепкой мужской руке, а уж трепетное дамское сердце находило удовольствие в таких крошечных услугах. Когда лестница уже стояла перед ней, Белла ловко взобралась вверх. Пальцем она пробежалась вдоль стоявших на полке книг, но нужная оказалась чуть выше, тем не менее именно там, где она и предполагала. Изабелла вдруг ухмыльнулась, не то собственному ликованию, не то рассказу ротмистра о былом увлечении. В любом случае, это была ещё одна её маленькая победа. Не испытывать чувств может, разве что, мертвец, а они оба вне всяких сомнений полны жизни. Но победа ли? Признаться, стало уж очень любопытно, что же произошло в Митаве и действительно ли оно прошло — трудно не признаться самой себе, что она была бы рада, если прошлое так и останется прошлым. Павел Пестель становился в её глазах всё более интересной личностью, способной удивлять. — в этом и была вся их разница с Никитой Муравьёвым. Никита Михайлович, конечно же, имел кучу своих достоинств и особенностей, но тем же временем вёл себя вполне предсказуемо по отношению к Валевской, и всё больше полячка начинала осознавать как былой интерес угасает в её душе. Или же тому причина таинственное влияние его друга? Будто шаг за шагом уходила вглубь неизведанного моря.
[indent]Изабелла как-то даже увлеклась собственными размышлениями, поймав себя за тем, что без толку осматривает тот самый томик Липфельда. В глаза тут же бросилось название книги: «Политические учреждения». Её немного озадачило, что Павла Ивановича интересует такая скучная литература — такой вывод она сделала, пролистав пару страниц, впрочем, подобного рода книги она никогда не открывала, это уж точно был не Руссо или Монтескье.
[indent]Спустившись вниз, Белла, наконец, перевела дух (не любила она высоту), однако книгу отдавать мужчине не спешила. Едва тот потянулся к ней, как Валевская отпрянула и спрятала Липфельда за спиной.
[indent]— Non, non, pas tout de suite. Я Вам отдам эту книгу только в том случае, если вы кое-что мне пообещаете. Полнате, Павел Иванович, это всего лишь невинная девичья просьба. — Изабелла покрутила в своих руках лёгкий томик. Как же ей хотелось, чтобы этот тяжелый взгляд вдруг переменился и предстал перед ней совсем другим. Она всё же верила, что за этой каменной стеной существует такой же обычный человек, которому вовсе не чужды простые человеческие эмоции, во всяком случае, он сам только что признался. Значит, она в нём не ошибалась.
[indent]Изабелла с интересом окинула Пестеля взглядом.
[indent]— Составьте мне компанию на сегодняшней прогулке. Je vous en prie! — Белла одарила по обыкновению серьёзного ротмистра умоляющим взглядом, после которого не смогла удержать хитрую улыбочку. — Так уж получилось, что мой старший брат не сдержал обещания, а я устала сидеть в душных стенах. Да и Вы, наверное, вряд ли гуляли по окрестностям, а они чудо как прекрасны, особенно в это время года. Вы уже бывали на берегу? Всего лишь, и книга ваша.
Отредактировано Елизавета Гагарина (2021-05-12 10:13:15)
Хозяйничать в чужой библиотеке оказалось той еще задачей. У самого Пестеля на полках царил одному ему ведомый порядок, а большая часть книг так и вовсе находилась в самых неожиданных местах дома, но среди этого хаоса он прекрасно ориентировался и не задумывался где искать необходимое каждый раз, когда это требовалось. У Витта же среди невероятного порядка каждому изданию предназначалось свое собственное место, но уловить его систему пока не удавалось – поиск по фамилии упорно не давал результата и помощь Изабеллы не казалась излишней, полячка наверняка знает здесь каждый угол и находится в библиотеке не первый раз, в отличии от него. И все же, Павел ждал какого-то подвоха, но совершенно не представлял какого именно. Сосредоточиться не удавалось ни на поиске Липфельда, ни на обдумывании возможных последствий (которых, зная польскую красавицу, хотелось бы избежать), наблюдать за Валевской оказалось заманчивее. Павел не знал почему так упорно не может отвести от нее взгляд, подмечая малейшее движение – это была далеко не первая красивая, на его взгляд, женщина в его жизни, но с другими не было таких.. препятствий. Он с удивлением подловил себя на мысли, что Изабелла была бы для него подходящей партией. Нет, графу Витту он нравился, но Пестель, как бы высоко не мечтал прыгнуть, был им не ровней, даже завалящегося титула не имел. Нахмурившись от своих мыслей, ротмистр наконец-то отвел взгляд. Ему это скорее не нравилось – Павлу было свойственно задумываться о своем, но не отвлекаться от происходящего вокруг. С графиней и это не действовало.
- Je suis desole, - он вздрогнул от голоса полячки. Слишком задумался на этот раз, но хотя бы не пришлось переспрашивать – слова он слышал отчетливо и обвел взглядом зал библиотеки. Лестница обнаружилась неподалеку, у соседнего стеллажа напротив изящных дверей, и доверия не внушала: выглядела слишком неудобной и хлипкой. Видимо библиотекой, а точнее, ее верхними полками, пользовались не так уж часто. Пестель легко приподнял ее, подтаскивая к необходимому стеллажу. Для него не было бы проблемой и самому добраться до книги, но Изабелла оказалась проворнее, - Sois prudente.
Может быть это и казалось банальной вежливостью, но за графиню действительно было тревожно. Было бы намного проще достать Липфельда самому, но Изабелла вновь не оставила ему выбора, взобравшись по лестнице быстрее, чем ротмистр успел изъявить свое желание. В конце концов, графиня здесь хозяйка. Он снова не сводил с нее взгляда, пока Валевская задумчиво рассматривала книгу, и, судя по всему, чтиво не пришлось ей по вкусу и показалось скучным. Если бы только графиня знала для чего ему понадобилась этот том, то наверняка бы пришла в ужас. Павел и не заметил, что все это время задерживал дыхание и выдохнул только лишь тогда, когда Изабелла оказалась внизу. Он ждал подвоха и, как оказалось, не зря – хитрая полячка не собиралась так просто отдавать книгу, затеяв очередную игру, и Пестель, настроенный столь категорично, на этот раз не собирался отказываться.
- И почему я не удивлен тому, что книга так просто не попадет в мои руки? – Павел едва заметно улыбнулся. , - Не хотел Вам напоминать лишний раз, но разве в прошлый раз невинная девичья просьба не закончилась прыжком Лунина с балкона?
Непомерная гордость не позволяла ему уподобляться своим более легкомысленным друзьям, попытавшись обратить правила игры, ведомые лишь одной Изабелле, в свою пользу, но просьба оказалась неожиданно простой. Настолько, что даже не верилось. Можно было бы и здесь подыскать двойное дно, но весь вид графини выражал искреннюю мольбу, несмотря на хитрую улыбку, и Пестель просто не мог отказать.
- Всего-то? Я ожидал чего-то более… Хм… Изобретательного. Похоже, что Вы не оставляете мне выбора, - ротмистр улыбнулся шире, - Мне жаль, что Ваш брат так поступил, и приятно, что Вы считаете мою компанию подходящей. Вы правы, едва ли я видел чего-то в Одессе больше, чем Ваш особняк и постоялый двор с Главной площадью, - зато в Тульчине он уже мог припомнить каждый камень. Даже в Дрездене или Петербурге, где Пестель провел большую часть своей жизни, ориентировался он не столь хорошо как в штабе Второй Армии, - С удовольствием составлю Вам компанию. И вовсе не из-за книги.
Павел Иванович выудил из кармана часы, времени до того как Витгенштейн устанет от разговоров с графом было полно. Старик точно не хватится своего адъютанта примерно до ужина, увлеченный беседой. Ротмистр подошел ближе к полячке, протягивая ей локоть.
- И куда же мы пойдем? Ощущение, что Вам не терпится показать свои владения.
[nick]Изабелла Валевская[/nick][status]пани Валевская[/status][icon]https://funkyimg.com/i/3c2Ju.gif[/icon]
[indent] По всей видимости, ситуация с Михаилом Сергеевичем никак не покидала мысли молодого офицера. Или же он сам не желал отпускать? Второй раз за несколько минут прибывания в библиотеке Павел упоминает об этой нелепой сцене. Возможно, при любых других обстоятельствах и будь перед ней кто-то другой, Беллу могло бы это задеть, но в случае с Павлом Ивановичем это даже немного забавляло. Ей слышался какой-то особый упрёк за то, что Изабелла может похвастаться вниманием со стороны мужчин, скорее даже избалованная им. Признаться, ей не даёт покоя порой безразличие со стороны Пестеля и холодный тон, который он иногда себе позволяет по отношению к ней, будто она это чем-то заслужила. Нет, Валевская вовсе не требовала исключительного внимания к своей персоне, но порой поведение Павла её невольно задевало, графиня не привыкла находиться в подобном положении. Но сейчас, здесь, в библиотеке, всё вдруг стало совсем иначе. Перед ней будто представал абсолютно другой Павел Пестель: его мимолетная улыбка не оставалась незамеченной точно так же, как и переживания, проявленные всего лишь в одной фразе, когда она лёгким пёрышком взобралась на хлипкую лестницу, и действительно на одной из предательски скрипящих ступеней девушка сильно рисковала. Впрочем, едва ли её это сильно пугало и у Беллы были веские основания не бояться. Она верила, что где-то там в этом человеке скрывается что-то необычайное, что пугающе притягивало магнитом. Тадеуш как-то попытался вразумить сестру от опасного интереса, но сама Белла настолько заворожена, что едва ли способна прислушиваться к опасениям со стороны.
[indent] — Никак не могу понять, Павел Иванович, неужели Вас действительно так задевает поступок Михаила Лунина... — она усмехнулась, окинув офицера взглядом и даже как-то слегка вздёрнув бровкой — Ne vous inquiétez pas, aujourd'hui, je Ne vais pas vous rendre héroïque, seulement une promenade ennuyeuse mais relaxante, la côte de la Mer Noire et une conversation sans prétention. — Графиня расслабленным шагом отошла к письменному столу, куда положила тот самый томик, буквально стоявший на кону. Оправдываться Валевская не привыкла, не в её интересах. Да и должна ли? Если Павлу удобно вспоминать о нелепом споре, в котором также участвовал и его друг, то пускай, она только лишний раз убедится в том, что его пренебрежение по отношению к ней всего лишь чёрствая маска, которую не очень то и просто сбить с истинного лица. Однако же сейчас кажется, что вовсе об этом забыл, потерял треклятую маску где-то на пути к библиотеке. Белла всей душой не желала, чтобы он вспоминал об этом, только не сегодня. Стоя прямо перед ним, разглядывая его лицо, не хмурое, каким обычно заставала, но особенно по тёплому спокойное, немного усталое — это вполне поправимо — и по прежнему вдумчивое, будто известные лишь ему думы не покидали его голову ни на секунду. Белла вдруг вспомнила про ранение, о котором вскользь упоминалось в беседе, или же это Никита Михайлович как-то нашептал... Трудно вспомнить, но опомнившись, Валевская теперь была настроена решительно, фрейлину как молнией поразило во что бы то ни стало устроить ротмистру пускай и короткий, но полезный отдых на свежем морском воздухе вдали от непростой офицерской службы.
[indent] Изабелла не смогла сдержать радостной улыбки, когда Павел принял приглашение на прогулку. То, что брат мог заявиться в любой момент Изабеллу совсем уже не заботило, сказать по правде, она и думать о нём позабыла, в какой-то момент Павел Пестель заполнил весь её разум, и ни о ком другом она думать вовсе не желала. Кажется, Белла осознала это только сейчас, в этой дурацкой библиотеке, в которой рисковала оказаться запертой, потому что кто-то слишком увлечён делами больше, чем посещением своей семьи. Внутри теплилась особая радость и удовлетворённость своими победами, что в момент прогулки на целый час, быть может, и больше, всё внимание Павла Пестеля будет принадлежать исключительно ей, эгоистично и нагло, ну и пусть. Трудно отказаться от возможности узнать такого загадочного и интересного человека поближе.
[indent] — У Ивана Осиповича весьма обширные владения, так что все просторы вокруг для нас открыты. — Белла легкой, практически невесомой походкой оказалась подле ротмистра, обвив его руку своей. — Но Чёрное Море.... Etonnamment bien! — Фрейлине действительно не терпелось показаться насколько прекрасна местность, блеск в глазах выдавал всё её восхищение с потрохами, она всем сердцем любила Одессу. Не долго раздумывая, Изабелла потянула офицера за собой.
***
[indent] Через какое-то время они уже прогуливались по тёплому песку, волны шумно разбивались о берег, едва настигая их ног. В свободной руке графиня удерживала небольшой кружевной зонтик, что хоть как-то укрывал от палящего солнца, а другой всё так же держалась за Павла. Солоноватый свежий воздух бодрил и расслаблял, здесь не казалось совсем душно и жарко, как раз наоборот, ветер на берегу моря во всю носился порывами то в одну, то в другую сторону, заставляя девушку периодически поправлять пряди волос.
[indent] Для неё не было ничего более прекрасного, чем этот момент, здесь и сейчас. В душном доме голову будто сдавливало, а здесь она чувствовала себя совсем иначе — свободной, она дышала полной грудью. Свободной от всего, от порой гадкого окружения, чьих-то правил и домыслов. Изабелла дорожила такими минутами. Их шаги были размеренными, будто конца и краю этому берегу вовсе нет.
[indent] — Можно я задам Вам вопрос? Я слышала, что Вы были ранены в бою. Не могу представить эту боль... Теперь вы чувствуете себя лучше? — Возможно, этот вопрос звучал бестактно, но об этом она подумала в последнюю минуту, когда уже спросила. Впрочем, душа буквально требовала разузнать про Митаву, но Белла старалась подавлять в себе это желание, боясь услышать то, чего бы не хотела.
Отредактировано Елизавета Гагарина (2021-05-12 10:13:34)
Вы здесь » 1825 | Союз Спасения » Архив эпизодов » Я вам обещаю вечность оков
