[indent]Николай мёртв.
[indent]Убит одним лишь выстрелом.
[indent]Эта новость пронеслась молниеносно, содрогнула весь Петербург. Вслед за ледяным воем ветра в оконные щели. А потом наступила тишина, холодная и безмолвная. Каждый чего-то ожидал с замиранием сердца, боясь упомянуть это вслух. Будто стоит только произнести, как отравляющая правда обратится в удава, постепенно сдавливающим твою глотку. И чем больше яда в той правде, тем меньше воздуха и сильнее тиски. Так проходили первые дни.
[indent]Власти больше нет.
[indent]Два месяца. Прошло ровно два месяца с того дня, который Лиза не забудет, пожалуй, никогда. Никогда ещё она не испытывала столько ужаса, пробирающего до самой души, содрогающейся от каждого тревожного звука. Она слышала залпы пушек даже в самом отдалённом углу дома. Слышали и дети, беспокойно хнычущие и совсем не понимающие, что происходит, но даже они чувствовали неладное.
[indent]Грохот разносился по улицам глухо, заставляя вздрагивать с каждым новым ударом.
[indent]Гувернантка шептала молитву, возясь с княжичем Сергеем. Варенька была при матери. Княгиня ходила с дочерью на руках вдоль комнаты, стараясь её успокоить. Тёплые губы касались крошечного лба ребёнка. Покоя всё не было. Рядом не было их отца, и один только Бог мог знать, жив ли всё ещё князь Гагарин. Лиза сомневалась, что молитвы хоть кто-то сейчас слышит. Шёпот Аксиньи только больше тревожил и без того беспокойную душу.
[indent]Замолчи.
[indent][indent]Замолчи.
[indent][indent][indent]Замолчи.
[indent]— Он вернётся. — Княгиня Гагарина не утверждала, уверенности в тех словах не прозвучало ни капли. Жалкая попытка удержать последнюю надежду, притвориться, что всё хорошо.
[indent]Лиза старалась прислушиваться лишь к своим мыслям. Она думала о том, что делать, как быть им дальше. На всякий случай указала собрать все необходимые вещи, чтобы при возможности, как только Сергей вернётся, как можно скорее уехать из столицы прочь. Уже отправила письмо к отцу в Польшу, там их будут ждать. Осталось дождаться Сержа.
[indent]А что если... Лизавета даже представить себе не могла, что будет, если муж не вернётся. Долгие часы  после наступления ночи она не могла найти себе покоя, не спала, всё ждала стука в двери, что сообщат ту страшную весть, которая навсегда изменит её жизнь и жизнь детей. Дети... Её маленький сын и совсем ещё крошечная дочь не заслужили пережить всё это. Гневные голоса с улиц, разбивающиеся окна от камней и ледышек. Чёрная туча пронеслась мимо, оставляя после себя лишь страх перед будущим. Её мало волновало происходящее, только Сергей. Она не сомкнула глаз до самого утра, пока не вернулся муж. Целый, живой, но молчаливый и измученный. Тот день стал для князя Гагарина роковым, вывернувшим его наизнанку.
[indent]Два месяца. Лиза перестала узнавать Сергея. Он часто закрывается в своём кабинете, возвращается поздно и ничего ей не объясняет. Это не её муж, это не Сергей - душа кричала. Лицом он, но душой будто подменили.
[indent] Что же дальше? А дальше просто жить как-будто ничего и не было. Жить дальше, ведь жизнь продолжается не смотря ни на что. Сами виноваты наши цари, народ нужно слышать, вот люди и заговорили громче. Так говорил Сергей, но Елизавета слишком хорошо знала своего мужа, и слова те были не его. Навязанные чем-то, сжирающим изнутри страхом за будущее, ведь у него была семья: жена, дети, громкая фамилия, титул. Чтобы у всего этого было будущее, он должен говорить то, что устроит всех, затолкать свои взгляды и мнение в самый дальний ящик и закрыть за семью замками, или вовсе молчать. Но ему было непросто.
[indent]Лиза всё понимала, пускай и не желала слышать.   
[indent]— Я не позволю им отобрать всё то, что моя семья наживала поколениями, отдавая жизнь своему государству. Они не отберут у меня имя.
[indent]Они не отберут у меня имя — Сергей всё повторял эти слова себе под нос с каким-то фанатичным безумством, устало нависая над письменным столом в ночном мраке. Она замечала эти странные письма, которые он так торопливо писал, прикрывал, едва Лизавета появлялась на его глазах. Но Лиза отводила взгляд, боялась увидеть то, чего не должна была. Так было первое время, пока Сергей вёл себя чуть менее подозрительно. Будто непосильный груз взвалили на его плечи, и он совсем не знал, что с ним делать. Елизавета не могла ему помочь, не знала, что могла бы сделать для него, как облегчить тяготу, по сему просто молчала, пропускала мимо ушей эти фразы, сказанные им в пустоту самому себе, игнорировала поведение и частое отсутствие. Постаралась забыть и тот день, когда случайно услышала разговор с каким-то неравнодушным офицером. Она не должна была, но позволила себе затаиться у двери и подслушать.
[indent]— Пруссия. Ты всё ещё ведёшь эту переписку?
[indent]— Я всего лишь надеюсь... Нет, я умоляю тебя о том, чтобы ты не затягивал наших детей в болото, из которого не будет шанса выбраться. — Она сказала это мужу в тот же день. Слова ему не нравились, будто зацепили за что-то в его сознании, даже кровь заиграла по жилкам. Сергей кричал на неё, просил не лезть туда, куда не просят.
[indent]Он никогда прежде не позволял себе повышать голос на неё, даже в моменты их споров и ссор, но так было раньше, до всего этого безумства. Сергей не был таким никогда. Лиза жила лишь той мыслью, что как только снежная пелена сойдёт, она уедет с детьми в Польшу, подальше от всего, что происходит в Петербурге, и лучше бы не возвращаться как можно дольше. Оставалось совсем немного, нужно набраться сил и подождать.
[indent]Жизнь действительно продолжалась, но совсем другая. Лизавета не выходила в свет совсем, дома с детьми ей было проще и комфортней. Да и куда? Практически весь свет как мыши забились в норах. Она не выпускала сына и дочь из виду, в любой момент их могут отобрать у неё и это  действительно было так. Сергей всё чаще говорил о том, что детей нужно отправить куда-нибудь, им не место в сером Петербурге, на улицах всё чаще возникают волнения, слишком суетливо и неспокойно. Во дворце до сих пор так ничего и не решили. Лиза ни за что не оставит Серёжу и Варю. Не позволит, поэтому спорит с мужем, срываясь на крик, в надежде, что хотя бы так Гагарин услышит её, прислушается. Безуспешно. Они не слышат друг друга.
[indent]— Дети останутся со мной, либо я уеду с ними весной. — Лиза говорила это в который раз, уверенно, тоном ясно дающим понять, что иного она не потерпит. Это и её дети тоже, и как мать она имеет право участвовать в решении их судьбы. Казалось, что в доме стало совсем прохладно, хотя огонь развели повсюду, где на то была возможность, и всё равно она ощущала зябкость, закутывалась в тёплую шаль, стоя у окна в полумраке кабинета Сергея. От чего-то везде стало темнее, а небо серым. Снег без конца накрывал улицу, за вьюгой практически ничего не разглядеть. Быть может, весна уже никогда не наступит.
[indent]— Когда ты начнёшь меня слушать, Лизавета? Ты не осознаёшь, что находится здесь детям не безопасно?
[indent]— Им безопасно там, где их отец и мать! Прекрати закрываться в своих тайнах, что-то в спешке писать и пропадать целыми днями. Где ты, Серёжа? Где ты находишься? Не со мной, не здесь! — Трудно молчать, невозможно сдерживать в себе. Лиза слишком переживала за него, и хотела бы, чтобы всё было иначе. Чтобы Серёжа старался для них, но пока он делал всё для себя, как будто кому-то действительно есть дело до его фамилии и титула. Она вздрогнула, когда муж стукнул кулаком по столу, чернильница следом перевернулась и залила бумагу, на которой он только что делал какие-то записи.
[indent]— Я стараюсь... Я делаю всё, чтобы уберечь вас, так помоги мне, Лиза! Ты нужна мне здесь...
[indent]Сергей хотел сказать что-то ещё, но внезапное появление слуги заставило его замолчать. Кто-то пришёл, эти люди настойчиво требовали князя Гагарина. Серёжа изменился в лице, опешил на какое-то мгновение, а затем последовал вниз, к незваным гостям. Лиза не спешила за ним, остановилась в дверях, прислушиваясь к тому, что происходит снизу с тревогой. Непрошеные гости нынче к добру не приводят, а беспокойство не отпускало её с самого утра, но Елизавета всё понять не могла от чего.
[indent] — Какое вы имеете право врываться в мой дом и заявлять об обыске?!
[indent] Повышенный тон мужа не предвещал ничего хорошего. Елизавета тут же кинулась по лестнице вниз и замерла где-то в середине.
[indent]— Серёжа! — Замолчала. Запнулась, растеряв слова, едва разглядела присутствующих.  Едва увидела Его. Эти глаза, которые тревожили её размеренную жизнь все последние годы. Взгляд, который она ненавидела каждой частичкой своей души. Тонкие пальцы крепко впиваются в предплечья, заворачиваясь в вязанную шаль. На секунду становится трудно продохнуть, будто ком застрял поперёк горла. — Что происходит? Господа... — Её голос дрожит, взгляд умоляющие смотрит на супруга. Они знают, они всё узнали — взгляд Сергея выдавал его с потрохами.
[indent]— Лизонька, пожалуйста, уведи детей в детскую. — Просьба прозвучала спокойно, но пробивалось напряжение. Он не ожидал, что так скоро к нему придут. На столе лежали те самые письма, и до Лизы, наконец пришло осознание. Детская напротив кабинета, она всё ещё могла забежать и кинуть их в огонь камина. Сергей дал ей это понять, но Лизу попросили остаться на месте. Офицеры рассредоточились по всему первому этажу, залу, библиотеке и прочим комнатам, тревожа вещи на своих местах, не удосуживаясь вернусь их на место.
[indent]— Что вы себе позволяете?! — Она, наконец, только сейчас обращается к Нему, настойчиво и жестко. Имя его не произносит, даже не желает, как будто не знает его совсем. — Вы пугаете детей!— Она слышит как в стороне хнычет Варя на руках гувернантки, забирает её, прижимая к своим губам. — Тише-тише, моя милая. Просто позволь мне из увести.... — Лиза говорит в его сторону холодно, даже взгляда не поднимает.
Она не знала, и не могла знать, что Павел уже в Петербурге.

Отредактировано Елизавета Гагарина (2020-12-07 13:23:31)